Тайна старой графини

Вдруг в какой-то момент он оказался рядом с ней, проговорил вполголоса, не поворачивая головы:

– Как ты?

– Ты спрашиваешь? – прошептала она возмущенно. – Ты еще спрашиваешь? Ведь ты знал, знал!

– Ну, допустим, знал… – ответил он, едва шевеля губами. – Но ведь это было хорошо?

– Да какая разница!

– Тихо! – Он скосил на нее глаза. – Об этом никто не должен знать, правда?

Ответить она не успела: он уже ушел вперед. Катя даже засомневалась – не почудился ли ей этот разговор.

На кладбище было очень холодно, дул сырой порывистый ветер. Катя подняла воротник, спрятала руки в карманы, но все равно у нее зуб на зуб не попадал.

Снова говорили какие-то слова, потом трезвые расторопные могильщики опустили гроб в яму. Все присутствующие по очереди подходили и бросали на крышку гроба землю, Катя в свою очередь тоже бросила тяжелый желтоватый глинистый комок. Она увидела гроб, который до половины стоял в грязной воде. Ее невольно передернуло – она представила там, внутри, Елизавету. Рядом с ней возник Петр, от него слегка несло спиртным, но за это Катя его не осуждала. Когда все закончилось, к ней подошел Муратов и протянул фляжку. Она благодарно взглянула на него, сделала большой глоток. В желудке стало горячо, отчего-то захотелось плакать.

Муратов посмотрел на нее внимательно, сочувственно и негромко проговорил:

– Что же теперь будет? Со смертью Елизаветы Петровны закончилась целая эпоха в жизни нашего канала.

– Что же теперь будет… – повторила Катя его слова. Но она вкладывала в них совсем другое значение.

На поминках были все те же бесконечные многословные речи, потом наконец все выпили, и атмосфера более-менее разрядилась. Начальство отметилось и уехало, старейшие сотрудники канала сидели группой и тихонько вспоминали былое, какие-то мужчины жадно пили дармовое вино, какие-то женщины хихикали и сплетничали. Петра не было видно, Катя устала искать его глазами. Она подумала немного и решила ехать домой, здесь никто не заметит ее отсутствия. Если честно, то и присутствия ее никто не замечал.

Ресторан оказался большой и незнакомый, Катя никогда тут раньше не была. Некстати ей пришло в голову, что она вообще редко бывала где-нибудь с мужем. Если нужно было устроить ужин с партнерами или деловой обед с крупными рекламодателями или пригласить кого-то из городского начальства, чтобы между закуской и горячим утрясти некоторые деликатные вопросы, свекровь с мужем ходили вдвоем – вроде как они пара, а Катя была бы третьей лишней.

Катя незаметно вышла из-за стола, привела себя в порядок, подкрасила губы, и здесь, в темном пыльном тупичке возле гардероба, ее перехватил Рокотов.

– Катя… – он взял ее за руку.

Она попыталась вырвать руку, но он держал крепко.

– Пусти… – прошипела она, – пусти, а то я закричу!

И тут же поняла, что никогда этого не сделает. Еще не хватало устроить скандал на поминках.

– Катя… – повторил он и прижался к ее плечу на долю секунды. Пахнуло его одеколоном, и Катя вздрогнула, до того явственным было воспоминание. От него шел жар, который сразу передался Кате, она вспыхнула вся, до корней волос, по телу прошла томительная дрожь.

Это невозможно! Титаническим усилием воли она взяла себя в руки.

– Чего ты хочешь? – Она пыталась произнести эти слова как можно тверже, но голос предательски дрогнул. – Ты обманул меня, ты воспользовался мной, как…

– Катя, я виноват только в том, что не признался тебе раньше! – Он говорил, приблизив губы к ее уху. Было щекотно, и Катя сосредоточилась на этом приятном ощущении.

– Катя, милая, если бы я тогда признался, что работаю на твоего мужа, разве было бы у нас что-нибудь? Ты шарахнулась бы от меня и обходила стороной!

Катя не могла с ним не согласиться.

– Пусть так, – сказала она и отстранилась, – но теперь все позади. Мы простились там, и вовсе незачем начинать эту историю снова. Всего хорошего, мне надо идти.

– Я понимаю, – он не торопился отпускать ее руку, хотя в тупичок заглянул седоватый представительный гардеробщик, – я все понимаю, разговаривать нужно не здесь. Катя, мы не можем так расстаться! Я должен с тобой поговорить в спокойной обстановке, это очень важно! Важно нам обоим!

– Хорошо… – она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, ей очень не нравился взгляд гардеробщика.

Из зала слышался шум, не ровен час, кто-то пойдет на выход и увидит ее с Рокотовым. Мужу сразу же доложат.

– Хорошо, – повторила она, – позвони мне завтра утром, мы назначим встречу.

Мелькнула мысль, что зря она так быстро согласилась. А, пустое, нужно выяснить поскорее отношения и объяснить Рокотову, что у курортного романа не может быть никакого продолжения. Так объяснить, чтобы он понял.

Дома все было в порядке, только Валентина завесила все зеркала в доме черными тряпками, откуда только взяла их. Павлик играл с Лидией в прятки, похоже, новая няня пришлась ему по душе.

Против обыкновения Катя не зашла к сыну перед сном, она чувствовала себя совершенно разбитой. Может, промерзла там, на кладбище, и простудилась?