Тайна старой графини

В душу Павлика закралось смутное подозрение, что обмен был не совсем честным, но он тут же это подозрение отмел – ведь мальчик был такой большой, может, он уже ходит в школу, а разве такой большой мальчик станет обманывать друзей?

Он еще немножко поиграл с пиратским сундуком, но скоро Лидия посмотрела на часы и объявила, что пора домой.

Павлик послушно собрал совочки и формочки, а пиратский сундук спрятал в карман – туда, где раньше лежал замечательный робот-трансформер.

Вечером Катя вернулась домой с тяжелым чувством. Сегодня у нее все не ладилось, все валилось из рук, как будто какая-то злая сила ставила ей палки в колеса. Адвокат, которого рекомендовала Маргарита, при ближайшем рассмотрении ей не понравился. Он мямлил, отводил глаза, бормотал что-то об уликах и наконец выдавил из себя, что сможет только снизить срок. Лет до пяти, и зону можно выбрать поспокойнее, а там, глядишь, и амнистия какая-нибудь подойдет… Так что отсидит ваш супруг года три и выйдет…

– Это как – три года ни за что? – не выдержала Катя. – Так не пойдет! Нужно найти настоящего убийцу!

На что адвокат пожал плечами и сказал, что его нанимают для защиты, а не для расследования, это в американских романах адвокат вместо сыщика работает, а он честно предупреждает, что может сделать. Катя только вздохнула. Расстались они холодно.

Услышав ее шаги, из детской выглянула Лидия.

– Екатерина Алексеевна, – проговорила она, – как хорошо, что вы пришли! Павлик без вас ни за что не хочет засыпать! Зайдите к нему хоть на минутку!

Катя без разговоров зашла в детскую, склонилась над кроваткой. Павлик повернулся к ней, лицо его осветилось улыбкой.

– Ну что ты, мой маленький? – проворковала Катя, чувствуя, как при виде ребенка усталость и плохое настроение отступают. – Ты скучал по мне? Я по тебе тоже очень скучала!

– Я никакой не маленький! – возразил Павлик, приподнявшись в кроватке. – Я совсем большой! – Он широко развел руки, чтобы показать, какой он большой.

– Ну конечно, ты совсем большой! – Катя улыбнулась, коснулась губами волос ребенка, почувствовала его тепло, его нежный цветочный запах. – А раз ты большой, может быть, ты ляжешь спать, как полагается большому мальчику?

– Я совсем большой! – продолжал Павлик. – Я настоящий этот… пиратский кариб!

– Карибский пират? – переспросила Катя. – Ну конечно, ты совсем большой карибский пират!

– И у меня есть настоящая пиратская тайна! – Павлик понизил голос, покосился на Лидию, которая стояла возле двери, и зашептал в самое Катино ухо: – Ты никому не скажешь?

– Никому, мой маленький! – прошептала в ответ Катя. – То есть, прости, мой большой!

– Совсем-совсем никому?

– Совсем-совсем! Даю тебе страшную пиратскую клятву. Как говорят пираты, клянусь черепом маринованного крокодила и стеклянным глазом капитана Флинта!

На Павлика такая клятва произвела сильное впечатление.

– У меня есть настоящий пиратский сундук с негоценностями! – сообщил он Кате. – Хочешь, я тебе покажу?

– Очень хочу! – ответила Катя и даже округлила глаза, чтобы показать свой интерес к пиратскому сокровищу.

– Сейчас, я покажу! – Павлик снова покосился на Лидию, засунул руку под матрас и вытащил оттуда яркую жестяную коробочку из-под английского чая. – Вот, посмотри, это самый настоящий пиратский сундук! Самый настоящий!

– Здорово! – Катя изобразила восторг, чтобы не разочаровать ребенка. – Надо же, настоящий сундук с сокровищами!

– Он не с сокровищами, – поправил ее Павлик, – не с сокровищами, а с негоценностями!

– С драгоценностями? – машинально переспросила Катя.

– Ну что ты говоришь, мама! – возразил Павлик. – Я же тебе говорю – с негоценностями! Там внутри такая самая настоящая пиратская негоценность! Хочешь посмотреть?

– Конечно, хочу! – подыграла ему Катя. – Кто же не захочет посмотреть на настоящую пиратскую негоценность? Только давай договоримся, мой маленький, мы с тобой посмотрим на эту… негоценность, а потом ты ляжешь спать!

Она махнула рукой Лидии, показывая, что та свободна, они тут с Павликом сами разберутся.

– Я не маленький, я большой, – поправил Павлик и осторожно открыл жестянку. – Смотри, какая негоценность!

– Да-да, милый, я смотрю… – машинально проговорила Катя и заглянула в коробочку, чтобы не разочаровывать ребенка…

И на мгновение потеряла дар речи.

В жестяной коробочке лежал ее пропавший перстень. Тот самый перстень, который подарила ей сумасшедшая старуха на Канарах. Перстень, который, по словам этой старухи, принадлежал императрице Екатерине Великой.

Катя вспомнила безобразную сцену, которую закатила ей перед увольнением Валентина… выходит, зря она подозревала домработницу в воровстве?! То есть такая мысль шевельнулась у нее утром, когда она снова вспомнила о перстне. Но Валентины уже и след простыл.

– Павлик, – проговорила Катя, когда к ней вернулся дар речи, – откуда у тебя это… эта негоценность?

– Это… а ты не будешь сердиться? – Павлик искоса взглянул на нее и испуганно спросил: – Что с тобой, мамочка? Ты стала такая белая… прямо как сливочное мороженое!

– Все в порядке! – успокоила его Катя. – Нет, конечно, я не буду на тебя сердиться!