Тайна старой водокачки

   БМ несколько дней потратил на обследование башни и составление плана переделок. Он обнаружил несколько подземных резервуаров рядом с подвалом башни. Сам металлический резервуар наверху башни отсутствовал и на его месте осталось пустое пространство с кольцом стены. Новые времена позволили БМ "приватизировать" с помощью связей и взяток этот заброшенный "объект" и он начал реконструкцию, план которой подсказала ему неуёмная фантазия из его второй, тайной, жизни. Вскоре в башне появилась винтовая лестница, которая вела в верхнее помещение и в подвал. Над верхним помещением появилась кровля, а внутри были проведены отделочные работы. Подвал башни был соединён с подземными резервуарами проходами, которые теперь отделялись от подвала глухими дверями с небольшими застеклёнными и зарешеченными окошками. Так некогда подземные резервуары стали камерами для содержания прекрасных пленниц, а подвал превратился в своеобразный застенок, укомплектованный разнообразными снарядами для пыток и наказания. Стены подвала были увешаны зеркалами, в которых прекрасная пленница могла видеть себя и своё положение со стороны. Верхнее помещение было также переоборудовано, но уже под комнату для любовных утех, хотя и в нём были размещены различные приспособления для пыток и привязывания рабынь. Зеркала на стенах всех помещений зрительно "раздвигали" внутреннее пространство, отчего оно казалось большим. Так старая водонапорная башня обрела вторую жизнь, но уже в качестве "замка страсти и боли", как называл её БМ. Вот сюда-то и лежал путь, по которому начальник лагеря вёл на цепном поводке закованную в наручники и кандалы красивую воспитательницу восемнадцатого отряда, глаза которой были завязаны шёлковым чёрным шарфом, а рот наглухо заклеен скотчем. То и дело пленница оступалась из-за того, что кандалы не давали ей широко шагать, а БМ вёл её за собой, не особо заботясь о сопоставлении темпа своей ходьбы с темпом ходьбы свое закованной в цепи подчинённой.

   Наконец давление узкого стального ошейника на её шею ослабло, и она поняла, что надо остановиться. Повязка на глазах Нинель Серафимовны не давала возможности полностью оценить ситуацию, но по звуку отпираемого замка, по тому, как стали гулко отдаваться стук её "шпилек" и звон кандалов, по тому, что под ногами стало ровно и она перестала запинаться о корни деревьев, Нинель Серафимовна поняла, что находится в каком-то помещении. БМ снял с её глаз повязку и она зажмурилась от яркого света. Пока она пыталась привыкнуть к свету, начальник надел ей на нос её очки, бережно заведя за уши заушники. Воспитательница смогла, наконец, разглядеть помещение, в котором оказалась. Судя по тому, что здесь были две винтовых лестницы, ступени которых одной уходили вниз, а другой - вверх, она поняла, что они находятся на промежуточной площадке и внизу - подвал. Стены не имели углов и замыкались кольцом. По стенам были развешаны зеркала и в одном из них она смогла рассмотреть себя. Впервые ужас её положения сменился на странное чувство, возникшее вдруг внизу её живота. От её отражения в зеркале исходила лёгкая волна эротизма. На неё смотрела аристократической внешности женщина с красивой фигурой, обтянутой коротким летним платьем кремового цвета. На загорелой гладкой коже лица, шеи и ног резким контрастом выделялись поблёскивающие никелем кольцо ошейника, широкие браслеты кандалов и чёрные полосы скотча, надёжно заклеившие её рот. Слегка полуповернувшись, она увидела на запястьях своих загорелых красивых рук тускло поблёскивающие стальные браслеты наручников.

   БМ пристегнул цепь, за которую тянул воспитательницу восемнадцатого отряда, к перилам винтовой лестницы, после чего достал из кармана ключи и, открыв замки наручников и кандалов, снял и повесил их на завитке перил. "Раздевайся!" - приказал он ей впервые за всё время их перехода по этому "этапу". Она отрицательно замотала головой и попыталась отклеить скотч, мешавший бурно выразить свой протест.

   БМ резко развернулся и, подойдя к узкому высокому шкафу у стены, распахнул его и в его руке оказался кнут примерно трёхметровой длины. Жгучая боль опоясала загорелые бёдра выше колен Нинель Серафимовны. От резкой боли из её глаз брызнули слёзы. Она повиновалась, расстегнула и сняла платье, бросив его на пол. Прикоснувшись к белому бюстгальтеру, она вопросительно посмотрела на своего начальника. "Я сказал: "Раздевайся!"" - рявкнул тот и угрожающе согнул в локте руку, державшую кнут. Горячая волна стыда прилила к лицу Нинель Серафимовны, когда она стала медленно стягивать белые плавки и бюстгальтер, а за ними - туфли. Когда красивая воспитательница подняла глаза, то увидела, что её начальник стоит перед ней и держит в руке белые кружевные чулки и белый пояс с подвязками.