Тайна Тихого океана

Поднятое пропеллером снежное пшено искололо лицо и набилось за шиворот. Суеверно боясь, что бешено вращающийся пропеллер может зацепить, генерал вжал голову в плечи и отбежал на полусогнутых. Папаху пришлось придерживать рукой.

Следом за ним из вертолетного чрева выпрыгнули двое техников в ярко-оранжевых комбезах и принялись споро выгружать черные ящики. Руководящий ими из открытой двери зам по тылу полковник Авакумский выкрикивал распоряжения, но в оглушительном монотонном «уйоум-уйоум-уйоум» винта ни черта было не разобрать. Техники полковника не слушались.

Из снежной круговерти навстречу бегущему генералу вдруг вынырнул пепельно-серый ствол кривобокого дерева, к которому на уровне папахи был скотчем пришпандорен болтающийся на ветру листок с текстом. Генерал заинтересовано притормозил, прижал бумажку пальцем и стал читать:

«НА ТЕРРИТОРИИ ОБЪЕКТА У-18-Б ЗАПРЕЩАЕТСЯ: табакокурение, самогоноварение, алкоголеупотребление и последующее песнопение…»

Правильно, подумал Евахнов, порядок всюду прежде всего. Но глаза бежали дальше: «…а также: идолопоклонение, столоверчение, рулеткокручение, нефте-, золото– и газодобывание…» – генерал не понял – «…кровопускание, самолетовождение, канатохождение, шпагоглотание, бомбометание, стекловыдувание…» – генерал не поверил своим глазам – «…мочеиспускание, семяизвержение, собаковыгуливание, нарковкалывание, закононепослушание, уставонезанание…» – пышное лицо генерала стало наливаться кровью – «…костроразведение (в связи с крупновероятностью пожаровозникновения), а также фото-, кино-, видео– и девкосъемка (в связи с реальноопасностью спидозаразки)…» – генерал в ярости сорвал бумажку и во всю глотку заорал, перекрикивая оглушительный клекот несущего винта вертолета:

– Дневальный!!!

– Отделение, смир-р-рна! – рыкнуло из снежного бурана над самым ухом генерала.

– Это что такое, что такое это?! – затряс бумажулькой генерал – благо теперь он, щурясь от колючего снега, разглядел дневального – вытянувшегося по струнке рядового Зыкина. – Превратили армию в КВН, понимаешь!

– Зам по воспитработе приказал вывесить! – не моргнув глазом отрапортовал Зыкин, отстраненно гадая мозжечком, что сегодня будет на ужин – греча или макароны. Откуда-то на нем появился чистенький, новенький, с положенными по Уставу цацками полушубок. На рукаве – красная повязка дневального, на поясе – штык-нож.

– Родине нужны герои, а рождаются дебилы, – сбавил тон генерал Евахнов, не скрывавший нелюбви к бывшим политрукам, скомкал неуставной листок и попытался выбросить. Скотч прилип к ладони.

Генерал выматерился и со второй попытки бумажку победил. Ветер подхватил ее, закружил и умыкнул куда-то в снежную пелену.

– Дневальный, командовать общее построение!

Несмотря на то, что генерал был, в общем-то, безобиден, обитатели объекта У-18-Б не шибко любили своего командира – пожалуй, за излишнюю верность буквам уставов и приказов. Понимать же надо, что в подчинение ему досталась белая кость, а не стройбат какой-нибудь. И темными долгими вечерами они частенько поминали добрым словом полковника Громова с «семнадцатки». Вот кто умел проникнуть в тонкую душу мегатонника, кто соображал, что никакими уставами и приказами «ничейного агента» не укротить – себе дороже… Но Громов был убит злокозненными врагами, подземный объект У-17-Б ликвидирован, бойцов перебросили на Муринские болота, на новый объект, У-18-Б, поставили над ними какого-то уставника…

– Отделение, становись! – молодцевато выкрикнул Зыкин, глубоко вдохнув колючий ангинный воздух.

И тут же на тесной полянке у единственной на этом участке болот чахлой елки как из-под земли выросло с дюжину бойцов. В разномастной форме – моряков, ракетчиков, танкистов, в ЛТО [4]. С самыми разными знаками отличия. Но никого в офицерском звании. Генерал мысленно поморщился: балаган, а не воинское отделение. А если завтра война?

Вертолет продолжал лопатить воздух – иначе бы лед не выдержал, и болото проглотило машину.

Злой морозный ветер трепал полы полушубков и шинелей, снег бил в лицо, однако никто из воинов даже не поежился. Стояли как вкопанные. Ели глазами начальство.

– Отделение, по порядку номеров – …тайсь! – скомандовал Зыкин, пряча в карман выброшенную генералом бумажку. Шутки шутками, а секретность секретностью. Нельзя такими бумажками разбрасываться. Попадет в недобрые руки, и задумается враг, что такое У-18-Б.

– Первый, второй, третий… – задергала разношерстная шеренга головами. – …одиннадцатый!

Одиннадцатый – мичман в черной шинели с горящими желтым огнем пуговицами, бляхой ремня и «крабом» на фуражке – выступил на шаг вперед:

– Расчет окончен!

Техники завершили разгрузку черных ящиков, расставили их полукругом и скрылись в тепле вертолетного брюха. Полковник Авакумский спрыгнул на лед, боязливо притопнул – не провалится ли – и принял из нутра громыхающей машины две фанерные посылочные коробки.

– Дневальный, почему не все в строю?! – нахмурился Евахнов.

– Товарищ генерал, старший прапорщик Хутчиш направлен в санчасть! – отрапортовал Зыкин, ненароком глотая снежинки.