Тайна Тюдоров

Он весь засветился. Сейчас Перегрин выглядел как обычный мальчик своих лет – и опять он живо напомнил мне себя самого, не по годам смышленого, ищущего понимания во враждебном мире.

– Если лорду Роберту понадобится еще один паж, – сказал он, – или кто-нибудь для работы по дому, ты вспомни обо мне. Я ведь умею не только кормить лошадей, если что.

– Буду иметь в виду, – заверил я его и зашагал вниз по тропинке, а ветер все кружил листья у моих ног.

Я обернулся. Перегрин исчез, однако вместо него появился кое-кто другой. Краем глаза я заметил две фигуры, крадущиеся за деревьями по обе стороны от меня. В руках они сжимали кинжалы. Я резко развернулся, намереваясь кинуться обратно, но не успел. Преследователи набросились на меня. С воплем я беспорядочно замолотил по воздуху руками и даже умудрился попасть кому-то в пах. Мощный удар в челюсть свалил меня с ног. В глазах потемнело, и я услышал, как холодный голос произнес:

– Достаточно. Крови не нужно.

Нападавшие отступили, один из них держался за пах, бормоча ругательства. Несмотря на сильную боль в челюсти, я сумел выдавить смешок.

– Боюсь, без крови не обошлось, – обратился я к обладателю голоса, – кажется, мне выбили зуб.

– Ничего, заживет. – Он швырнул мне шляпу. – Вставай. Потихоньку.

Он шагнул ко мне. Теперь я разглядел плащ, болтающийся на тощих плечах, и тут же опознал его владельца: собственной персоной мастер Уолсингем. При свете дня он казался еще суровее, чем при луне. Судя по тембру голоса и отсутствию морщин на землистом лице, он был едва ли старше меня, однако производил впечатление умудренного опытом человека, не совершающего необдуманных поступков. Теперь-то мне было понятно, что имел в виду Сесил, называя его «хорошо подготовленным» для сопровождения ее высочества. Телохранителем Уолсингем действительно был первоклассным.

– Можно было сначала поговорить со мной, – заметил я.

– Ты мог сбежать или оказать сопротивление, – возразил он и предупредил: – Мои люди способны выбить зуб и вообще на все способны.

Его головорезы вцепились в меня с обеих сторон так, что я не мог вытащить собственный кинжал. Один из них грубо схватил меня, но, когда я попытался вырваться, другой быстро набросил мне на голову мешок и связал руки. После этого они стащили меня с тропинки и повлекли в направлении, как мне казалось, противоположном от дворца.

Не сбавляя шага, они вели меня через охотничий парк, по извилистым улицам, где слышался грохот колес вперемешку со стуком каблуков о булыжник, криками уличных торговцев и завываниями нищих. Я чувствовал запах гнили, исходивший от Темзы. Затем меня принялись впихивать в какую-то дверь; я сопротивлялся и заработал удар в ухо. После этого был коридор и снова дверь, и наконец я остановился, пошатываясь, в неожиданно тихом месте, где пахло апельсинами. Мне доводилось пробовать апельсин когда-то очень давно. Никогда этого не забуду. Апельсины привозили к нам из Испании, и их могли позволить себе только люди с изысканным вкусом и большим кошельком.

Мне развязали руки. Дверь за спиной захлопнулась. Я стащил с головы мешок. За окном простирался разбитый на берегу реки сад: ивы склоняли ветви к кованым скамейкам и самшитовой изгороди. Возле окна стоял письменный стол; сидевший за ним человек поднялся мне навстречу, и я сразу узнал его.

– Так это вы, – только и смог выдохнуть я.

Глава 10

– Боюсь, это действительно я, – сказал секретарь Сесил. – Прошу простить за не слишком вежливое обращение. Уолсингем полагал, лучше не давать тебе возможности отвергнуть мое приглашение.

Уолсингем точно стоит за дверью, готовый пресечь любую мою попытку к бегству. Я благоразумно промолчал в ответ, а Сесил тем временем направился к столику, где стояло большое блюдо с разнообразной едой, корзинка с апельсинами и графин. Я ничуть не сомневался, что его приглашение как-то связано с событиями минувшей ночи. Любопытство в тот момент было сильнее охватившего меня беспокойства – но лишь ненамного.

– Ну как, не желаешь ли нарушить свой пост? – спросил Сесил.

Я вытер кровь в углу рта:

– Аппетит пропал.

Сесил улыбнулся:

– Ты и не заметишь, как все заживет, – у молодых людей вроде тебя еще мягкие кости. В твоем возрасте я мог есть при любых обстоятельствах. Впрочем, судя по твоему тону, ты обижен на меня. Но позволь, я же извинился.

– За что? За то, что меня приволокли сюда силой? – не выдержал я.

Стиснув зубы, я с трудом подавлял гнев. Не следовало давать себе волю в присутствии Сесила. Ему что-то нужно, раз уж он потрудился выследить меня на конюшне и похитить. Он тоже служит герцогу – и это еще больше все запутывает. В конце концов, у человека должен быть один господин. Так кому же служит Сесил?

Он продолжал возиться у столика.

– Я не враг ее высочеству, если тебя беспокоит этот вопрос. С сожалением говорю, что я, похоже, ее единственный друг, по крайней мере среди влиятельных особ. Садись, пожалуйста.

Я подчинился. Вручив мне тарелку и бокал, он уселся за письменный стол, словно я был у него на приеме. Мастер секретарь излучал уверенное обаяние. Я намеренно не прикасался к пище.