Тайна Тюдоров

– Тот стрелок, что ранил тебя… Это был не Генри Дадли.

Я не двигался.

– Стрелял мажордом, мастер Шелтон. Я видел, как он целился из окна. Думаю, тебе полезно будет узнать. Ты ведь как будто доверяешь ему?

– Уже нет, – отрывисто бросил я и вышел из кабинета.

В вестибюле девочка-посудомойка выгребала золу из очага. Застенчиво улыбаясь, она показала мне, как пройти в сад. Дул сильный ветер, приносивший откуда-то запах лаванды. Кейт действительно развешивала на веревках белье. Я подкрался сзади, обхватил ее за талию и прошептал прямо в ухо:

– Сама все отскребала?

От неожиданности она вскрикнула и выпустила из рук наволочку. Ее тут же подхватил ветер. Уриан восторженно залаял, подпрыгнул и ловко поймал добычу на лету. Пес прошествовал к нам, высоко задрав хвост, и с гордым видом вернул Кейт потерю.

– Имей в виду, это голландское полотно, очень дорогое, – заметила она притворно-сердитым тоном. – Может, ты и намерен разбогатеть, но пока научись экономить. Нам еще предстоит строить свой дом.

– Я куплю тебе сотню наволочек из египетского шелка, только скажи. – С этими словами я вложил увесистый кошелек в ее ладонь.

Кейт удивленно посмотрела на меня. Прежде чем она успела задать вопрос, я привлек ее к себе.

– Когда? – прошептала она.

– Как только найду в себе силы расстаться с тобой.

Поздно вечером, когда я почти закончил собирать сумку, раздался стук в дверь.

«Странно, – подумал я, – кто бы это мог быть?»

Ни с Кейт, ни с Перегрином мы не договаривались о визите, а уж Уолсингем ради меня не стал бы карабкаться по лестнице.

На ней был плащ из темного бархата. Позади на лестничной площадке маячила фигурка Кейт. На ее лице застыло выражение тревоги. Кивнув мне, Кейт спустилась. Я шагнул назад, уступая дорогу Елизавете.

Она была завораживающе притягательна. Сброшенный капюшон мягкими волнами обрамлял длинную шею. Украшений не было, огненные локоны заплетены и убраны под сетку. Под глазами принцессы я заметил темные круги, словно после бессонной ночи. Я низко поклонился:

– Ваше высочество, какая неожиданная честь.

Она рассеянно кивнула, оглядываясь по сторонам:

– Значит, здесь ты выздоравливал. Надеюсь, о тебе заботились должным образом.

Ее голос оставался бесстрастным. Похоже, она не знает о происшедшем между Кейт и мной. Я решил, что так даже лучше: Кейт сама расскажет ей, когда сочтет нужным.

– О да, наилучшим образом, – ответил я. – Полагаю, это вас я должен благодарить.

– Благодарить меня? – Она удивленно подняла брови.

– Да. Ведь это ваш дом.

– Ах, вот оно что. – Она пренебрежительно махнула рукой. – Это не повод благодарить меня. Всего лишь дом. У меня таких несколько, стоят себе пустые. – Внимательно посмотрев мне в глаза, она добавила: – Это мне следует благодарить, мастер Прескотт. За то, что ты сделал для меня в Гринвиче. Я этого не забуду.

– Вы должны были узнать правду. Я так подумал.

– И правильно подумал. – Елизавета натянуто улыбнулась. – Жаль, остальным не пришло в голову.

Так странно было находиться с ней с глазу на глаз в этой комнате. Здесь я исходил горячечным потом, здесь узнал о судьбе мистрис Элис, здесь мы были с Кейт… Я уже успел позабыть, каково это – чувствовать властность, окружавшую Елизавету. Даже для приближенных она оставалась загадкой. Тесная комната в сельском доме едва могла вместить столь неукротимую силу.

Я подумал, что ее приезд сопряжен с немалым риском. Словно угадав мои мысли, она поспешила заверить:

– Не волнуйся, Сесил все знает. Я настаивала на приезде сюда, поэтому он дал мне сопровождающих. Они ждут внизу. Завтра меня отвезут в Хэтфилд. – Она недовольно скривилась. – Похоже, эти люди теперь вечно со мной, куда бы я ни направилась. По крайней мере, пока не низвергнут Нортумберленда.

Итак, Елизавета наконец произнесла это вслух.

– Таков, значит, замысел Сесила? – шепотом спросил я.

Принцесса испытующе смотрела на меня:

– Разумеется. Иначе зачем ему посылать тебя к моей сестре? Если она бежит за границу, Англия останется на растерзание герцогу. Одному Богу известно, что нас ждет тогда. Уж лучше старая дева – католичка, чем Дадли. Бедная Мария, – Елизавета горько усмехнулась. – Ее всегда боялись или ненавидели. Нелегкая доля. А теперь ей предстоит сражаться за жизнь. Если герцогские прихвостни доберутся до нее раньше…

– Не доберутся. – Я сделал шаг вперед. – Я им не позволю.

Она молча смотрела на меня. Стоя рядом, я снова мог видеть янтарные крапинки на ее зрачках – те самые, что так очаровали меня при первой нашей встрече. Во взгляде Елизаветы таилась такая скрытая мощь, которой мало кто мог противостоять. Тогда в Уайтхолле, поддавшись этой непреодолимой силе, я готов был броситься к ногам принцессы и исполнить любую ее прихоть. Теперь же все было иначе. Меня по-прежнему необъяснимо тянуло к ней, но рабская покорность исчезла. Так мне нравилось больше: глядя в глаза Елизавете, я чувствовал между нами чисто человеческую общность.