Тайна трех: Египет и Вавилон

«Пол» — грубое, узкое, или огрубленное, суженное слово, религиозно-пустое, или опустошенное. Когда мы соединяем его со словом «любовь», то нам кажется, что мы не освящаем пол, а оскверняем любовь. Но у нас нет другого слова. И, конечно, недаром весь язык наш безбожен или беспол: как в нем, так и в нас самих пол против Бога, и Бог против пола.

А в начале не было так. Все, что мы называем «язычеством» — Египет, Вавилон, Ханаан, Хеттея, Эгея, Эллада, Рим — весь Отчий Завет «струится от пола» (Розанов); ожидает Богозачатия, Богорождения.

И вот, Бог родился. Казалось бы, пол в Боге, тайна Двух должна исполниться? Нет, не исполнилась.

Христианство, исключив из себя непреображенный в язычестве пол, само не преобразило его и не заменило ничем: там, где пол — в язычестве, в христианстве — нуль.

В Троице языческой — Отец, Сын и Мать; в христианской — вместо Матери Дух. Сын рождается без Матери, как бы вовсе не рождается. Вместо живого откровения мертвый и умерщвляющий догмат. Половая символика в Боге принята лишь концом уст, а сердцем отвергнута. Христос — Жених, царство Его — вечеря брачная: это сказано, но не сделано; это невоплощенный и невоплотимый символ, неисполненное и неисполнимое пророчество.

XII

И таинство брака не сердцем принято, а лишь концом уст. Сердце христианства — Евхаристия — с таинством брака не связано, не связуемо. «Будут два одна плоть», одна кровь в зачатии, в семени, — самая мысль об этом, в таинстве Плоти и Крови, кощунственна.

И опять, «в начале не было так». Именно здесь, в точке Пола, повернулось колесо мира на оси своей, так что верхнее сделалось нижним, святое — кощунственным. Таинство христианское — вне Пола, а языческое, ветхозаветное, от святыни Израильской — обрезания — до Елевзинских половых символов, «неизреченных святынь», насыщено Полом.

С посвящаемым в мистерию мистом Эрос делает то же, что Серафим — с пророком:

И он мне грудь рассек мечом,И сердце трепетное вынул,

И угль, пылающий огнем,Во грудь отверзтую водвинул.

В самом Боге пылает этот «неугасимый огонь», «разжигающий всякую жизнь» (Шеллинг).

«Бог твой, Израиль, есть огнь поядающий». И доныне, сколько бы мы ни заливали его слезами покаяния, горит в нашей крови божественный уголь Пола, и рдеет рдяным огнем его вся наша кровь. И доныне совершается мистерия Пола: завеса стыда над каждою четою любящих — завеса Елевзинского святилища.

XIII

Недаром Гераклит, единственный из древних философов, посвященный в мистерии, говорит на языке троичном и половом, половом и троичном вместе. Именно здесь, в божественной тайне Пола, Троице, и открывается Гераклиту тайна всех таинств:, «противоборствующее — соединяющее», противоположное — согласное. Соединение двух противоположных начал в третьем — «все противоположности в Боге», — Гераклитова Троица и есть не что иное, как соединение Двух Полов.

И это сам Гераклит знает: «Природа льнет к противоположному и из него извлекает некое созвучие (гармонию)… Так сочетала она мужское с женским» (Fragm., 10). Два противоположных начала, два пола, «соединяются в действии, как противоположные части лиры и лука» (J. Gérard. Le sentim. relig. en Gréce, 232).

Это и значит: все в природе натянуто, напряжено половым напряжением (Spannung Шеллинга), как тетива на луке и на лире струна. Так, гераклитовский антиномизм или, точнее, анантиизм (от слова άναντία, «противоборствующее», «противоположное») есть не что иное, как тринитаризм, троичность, а тринитаризм — не что иное, как преломленный в философском мышлении религиозный сексуализм — половая насыщенность, напряженность древней мистерии. В мире Пол — в Боге Троица.

XIV

Между двумя полами, или, как мы теперь сказали бы, электрическими полюсами, зажигается божественная искра любви — гераклитовская «молния — кормчий всего». «Как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого» (Мат. XXIV, 27). А по слову Гераклита: «Все огонь, когда придет, рассудит и возьмет себе. — Суд мира и всего, что в мире, через огонь» (Fragm., 63–65). — «Огонь пришел Я низвесть на землю», — говорит и Сын Человеческий (Лук. XII, 49).

Вот какая гроза любви собирается в мире и в Боге.

XV

Бог любит мир, как Отец — Сына? Да, но и как Жених — Невесту. Недаром первые слова любви на земле прошептаны четою любящих. И на небе огненные духи, Серафимы, «целые созвездия», горят любовью брачною, влюбленностью; и закон мирового тяготения, правящий солнцами, — та же любовь.

Amor che muove Sol e l’altre stelle.(Dante)

Франциск Ассизский, Pater Seraphicus, и наш Серафим Саровский знают о рдеющих углях, огненных розах этой любви.

XVI

Пол есть божественная в человеческом теле Троичность, двуострый меч Господень в сердце нашем, Тайна Двух. Пол есть первое, изначальное, кровнотелесное осязание Бога Триединого.