Тайна Трех. Египет и Вавилон

Иногда в мертвой пустыне Египта зеленеют одинокие смоковницы: корни их питаются в песке просочившимися водами Нила. Посвященные в древности Изиде, ныне посвящены они Богоматери. Весь Египет – такая смоковница.

XXXVII

«Снова начинается Египет.

(Pseudo-Calisthen., II, 27), – так говорили накануне первого пришествия Господа; и, может быть, так же скажут и накануне второго.

«Беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его» (Матф. II, 13). Однажды Египет спас Младенца от Ирода и, может быть, снова спасет.

XXXVIII

На святой земле Египта целую след Младенческих ног и плачу от радости.

Милостив буди мне, Господи, за то, что я нашел Твой след!

Вавилон – Таммуз

Поклонение волхвов

I

«Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском, во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока… И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как, наконец, пришла и остановилась над местом, где был Младенец. Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою. И, вошедши в дом, увидели Младенца с Мариею, матерью Его, и, падши, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну» (Матф. II, 1 – 11).

II

Св. Иероним говорит: «Вифлеем, ныне для нас святейшее место земли, о коем Псалмопевец поет: Истина возникла из земли, – осеняем был некогда рощею Таммуза или Адониса, и в вертепе том, где Христос Младенец плакал, оплакивался древле Венерин возлюбленный» (Epist., 49, ad Paulin.).

«Оплакивается, как умерший, а потом воспевается и славится, как воскресший» (ad Iesec., VIII, 14).

Это значит: смерть и воскресение Бога – тайна Христова предречена тайной Адонисовой-Таммузовой. Вот чему пришли поклониться «волхвы с востока».

III

«Волхвы» – волшебники, «маги», «халдеи», мудрецы вавилонские, звездочеты и звездопоклонники. Звезда, которую видели они на востоке, есть звезда утренняя, наша Венера, Иштар (Ištar) вавилонская. Восход ее указывал начало празднества Таммузова, плача о боге умершем, ликования о воскресшем, всюду, где почитался Таммуз-Адонис, от Вавилона до Столпов Геркулесовых.

IV

Сим и Иафет, семиты и арийцы, разделенные всегда, или, по крайней мере, за память человечества, в языке, духе и крови, соединяются в таинственном имени этой звезды: по-семитски, вавилонски Ištar, по-финикийски Astarte; и в языках арийских то же имя: в санскрите star, в авесте stare, в греческом

, в латинском astrum, stella, в немецком Stern, во французском astre. Так во всех веках и народах всемирно-исторических, от той незапамятной древности, когда «по всей земле был один язык» (Быт. XI, 1), до наших дней, имя Иштар, звезды Вифлеемской – одно.

Как будто из одной колыбели к одной и той же Звезде Утренней только что проснувшееся человечество подняло глаза свои и назвало ее одним и тем же именем.

В небе светлеющем, во исполнение пророчеств,Я восхожу, восхожу в совершенстве.Я – Иштар, богиня закатная,Я – Иштар, богиня рассветная.(Р. Dhorme. La relig. Assyro-Babyl., 56)

V

Ištar– имя небесное, а земное – Mami. Обе половины человечества, семитское и арийское, соединяются и в этом имени земном: в языках семитских и арийских – один и тот же корень: mater – ma. Как будто и он сохранился от той незапамятной древности, когда «по всей земле был один язык». Языки смешались и разделились во всем, – только не в этом; как будто из одной колыбели к одной Звезде Утренней подняло глаза свои человечество и пролепетало: «Mami! – Мама!» как все мы лепечем детским лепетом. С ним проснулось оно и, может быть, с ним же уснет последним сном.

VI

Во дни царя Гаммураби, современника Авраамова, первого законодателя человечества, все шумеро-вавилонские богини соединяются в одну Ištar-Mami, – «Матерь богов и людей», «Всематерь».

«Дан ему скипетр и венец, потому что создала его мудрая Мами», – сказано о царе Гаммураби, в начале законодательства (Ieremias. Handbuch der altorient. Geisteskult., 210). И все цари Вавилона – ее же «создания»; все, как дети, зовут ее, лепечут: Mami. И она утешает, баюкает всех, как детей своих, – даже Ассурбанипала Ужасного:

Я укрою тебя, как мать укрывает дитя свое,Спрячу тебя меж сосцов моих, как печать ожерелия.Не бойся же, мальчик мой маленький!(Phil. Berger. Origines Babil., 23)

VII

Ее изваяние древнейшее – мать, кормящая грудью младенца, или прижимающая руки к сосцам своим, как бы для того, чтобы выдавить из них молоко; нагое тело – по исполнению, иногда чудовищно-грубое, но по замыслу тонкое, полудетское, полудевичье.