Тайна «Утеса»

Стелла уже не ребенок. Ребенок не сумел бы все так продумать и прийти в «Утес» вопреки воле деда, однако не прибегая к обману. Ребенок не решился бы в одиночку на отчаянную вылазку, какую она совершила вчера. Нет, в Стелле чувствовалась своеобразная зрелость, угадывался робко проглядывавший темперамент, ее отличала гармония: результат строгой дисциплины, сдерживавший ее характер, от природы жизнерадостный и вольнолюбивый. Вчера вечером я заметил проблеск этого вольнолюбия и жизнерадостности в ее глазах. Что означал смущенный взгляд, брошенный на меня и тут же отведенный в сторону? И что она видела, когда смотрела на меня? Пожившего светского человека, расставшегося с молодостью и с приключениями? Благоразумного старшего брата, готового дать добрый совет и прийти на помощь? Если так, я сам виноват, и мне предстоит переубедить ее.

Я видел все свои задачи так же ясно, как лежавший передо мной очищенный от веток древесный ствол. Только когда теперь я снова встречусь со Стеллой?

Сквозь заросли ежевики ко мне пробиралась Памела. Она слышала, как я рубил дерево. Да! Я совсем забыл, что дом принадлежит и Памеле в такой же мере, как и мне, мы покупали его вместе. А ведь она собирается сражаться за «Утес», она не хочет его покидать, я и сам совсем недавно был так же настроен, но не держаться же за него любой ценой!

Памела остановилась возле меня и укоризненно воскликнула:

— Ну зачем ты срубил березу?

— Им здесь слишком тесно.

— Для чего она тебе?

— Хочу поставить небольшую загородку напротив детской.

— Ох, я видеть не могу колючую проволоку.

— Я тоже. Но можно посадить там дрок и закрыть ее.

— Ну дрок — другое дело. Живая изгородь из дрока — это хорошо.

Памела закурила и села на пенек. Она сказала, что спала прекрасно. После четырех ей удалось крепко заснуть. Я тоже от усталости спал как убитый. Живая изгородь из дрока! Ну и ну! Сам же я только что решил расстаться с «Утесом» из-за всей этой дьявольщины, и сам же спокойно заготавливаю колья для изгороди. Нет, это удивительно, как при свете дня отказываешься верить тому, что ночью видел собственными глазами.

Я встал, потянулся и закурил трубку.

— У меня есть к тебе предложение, — сказал я Памеле.

— Ты отлично выглядишь, Родди, завидую, что так мало спать тебе достаточно.

— Важно качество, а не количество. Зато я не вижу снов… Послушай, Памела, только не отмахивайся сразу, дай мне договорить. Предположим, моя пьеса будет иметь успех, пойдет в Лондоне и продержится целый сезон, тогда я смогу выплатить тебе половину стоимости дома плюс все, что ты потратила на его благоустройство. Ты согласишься принять от меня деньги?

— Так скоро, Родди? — Она удивилась и сразу сникла. Потом кивнула: — Раз ты хочешь жить в этом доме один, конечно, приму.

Я продолжал пилить березу.

— Скорей всего, я решу запереть «Утес» и бросить его на произвол судьбы.

— Значит, ты намерен просто вышвырнуть деньги на ветер?

— Вот именно.

— Но сочинение пьес — дело ненадежное.

— Я знаю.

— По-моему, сдаваться нам не следует. До этого пока еще не дошло.

Я заколебался, потом сказал:

— Ты долго здесь не выдержишь. Я тоже. Я уже и сейчас не могу работать.

— Еще несколько недель я выдержу.

— Недель, но не месяцев. А как мы останемся здесь на зиму, наедине с привидениями? И потом — я решил, что пока и этого достаточно. Так ты бы согласилась?

— Вряд ли, Родди. Это очень великодушно с твоей стороны, но мы же вместе увлеклись этим домом, и я даже больше, чем ты. Значит, если бросать «Утес» так вместе! И потери пополам.

— Если ты встанешь на такую точку зрения, мне придется торчать здесь дольше, чем хотелось бы.

— Не думаю. Разве что нам ничего не удастся. Мы же еще не начинали борьбу всерьез. А сдаваться без борьбы стыдно.

— Хорошо. Но мне хочется быть уверенным, что если ситуация этого потребует, ты противиться не будешь.

— Не волнуйся, не буду. — Она с минуту помолчала. — Если ты прав, — сказала она потом, — если все, что нас тревожит, — галлюцинации или результат сдвига во времени, тогда мы бессильны и надо бросать дом. Но я убеждена, что здесь обитает привидение. Может быть, осужденное вечно переживать свою трагедию, ты знаешь, такие случаи бывают. И тогда мы тоже ничего не сможем сделать. Но мне почему-то кажется, что у этого привидения есть определенная цель, и когда оно ее достигнет, оно успокоится.

— Я с тобой согласен, только на это и остается уповать. Правда, я начинаю бояться, что у нас представлены все три явления сразу, а уж это комбинация безнадежная.

— И я побаиваюсь, что похоже на то. Знаешь, я начала вести какое-то подобие летописи всего случившегося, — призналась Памела, — и мне нужна твоя помощь. Надо посмотреть мои записи с самого начала и попробовать подвести под них разные теории. Как раз когда я засыпала сегодня, мне в голову пришла. Довольно жуткая мысль — а что, если привидений два? И они борются? Вчера ночью, например, боролись за Стеллу?

— Боже! — воскликнул я. — Надеюсь, что ты заблуждаешься! — Но, немного подумав, добавил: — Хотя, конечно, такая вероятность есть.

— Мы же еще как следует не думали о Кармел!