Тайна виконта

Теплота его голоса манила и ласкала. Неужели в его голосе она услышала желание? Уверенности в этом не было. Ее сердце колотилось неистово, эмоции сменяли друг друга. Воздух в комнате стал густым и горячим.

Этого она и хотела. К этому стремилась всей душой. Но теперь, когда момент настал, способность мыслить и тем более говорить ее покинула. Диринг был совсем близко. Его соблазнительный, искушающий рот находился в каких-то нескольких дюймах от ее губ. Шарлотту продолжали мучить вопросы, но она не чувствовала себя в силах их озвучить. Оставив их в прошлом, она со вздохом прильнула к мужу.

Муж никогда не целовал ее в губы. И даже никогда не выказывал намерения это сделать. Но если мучительная пытка прошедших безрадостных месяцев привела к божественным ощущениям, которые она испытала, когда почувствовала прикосновение его губ, ей было не на что жаловаться. Когда ты чего-то очень хочешь и ждешь, а потом получаешь, это своего рода чудо.

Диринг застонал. Он с огромным трудом сдерживал желание, но был исполнен решимости не упустить возможность. Он так долго о ней думал, так страстно к ней стремился, что теперь сомневался в реальности происходящего. Возможно, все ему только кажется?

Но нет, ее губы были мягкими и теплыми и отвечали на его поцелуй. Диринг прошептал – или выдохнул – ее имя, и почувствовал, как его окутывает нежный аромат, усиливая сдерживаемую страсть. Как же ему хотелось решительно отбросить гордость и страх. Нет, он ни за что не откажется от этой возможности.

«Ее никогда не целовали».

Он понял это сразу, и ее неуверенность была лучшим тому подтверждением. Ее губы трепетали, а тело было напряжено, словно она не знала, что будет дальше. Диринг ощутил глубочайшее удовлетворение, сменившее торжество. Его ладони легли на щеки жены, и поцелуй стал глубже. Он раздвинул языком ее губы и проник в рот, такой сладкий, горячий и влажный. Дирингу очень понравилось то, что она не испугалась и не отпрянула. Она была неопытна, но явно любопытна.

Она обняла его за шею, пальцы судорожно вцепились в ткань сюртука. Однако постепенно она расслабилась, прижалась к мужу и отдалась поцелуям.

О, Шарлотта оказалась способной ученицей. С той же энергией и мастерством, с которым она осваивала новые музыкальные произведения, она теперь овладевала новыми навыками. Как легко ей удалось дать волю его давно сдерживаемому пылу. Практически без усилий. Но разум все же одержал верх, и Диринг поднял голову, чтобы не испугать ее и не овладеть ею прямо здесь, на полу музыкального салона.

Шарлотта сразу открыла глаза. Ее губы слегка припухли от поцелуев. А глаза светились удивлением.

– Мы никогда так не целовались, – сказала она. – Это было приятно.

– Приятно? – Диринг усмехнулся, после чего прошептал ей прямо в ухо. – Значит, я сделал что-то не так.

Он не стал дожидаться ответа и накрыл ее губы своими, на этот раз строго контролируя себя. Прежняя неуверенность исчезла. Он заключил ее в объятия, и его пальцы скользнули по аккуратной прическе. Он нащупал туго заплетенную косу и слегка потянул. Больше всего ему хотелось убрать из ее волос многочисленные заколки, увидеть, как шелковистые пряди падают на плечи и спину, уложить Шарлотту на толстый обюссонский ковер и исследовать каждый дюйм ее тела глазами, губами, языком. Она тихо застонала, и Диринг, теряя голову, стал покрывать поцелуями ее щеки, шею, плечи.

– Шарлотта…

– Да? – Она задыхалась, но Диринг почувствовал, как напряглось ее тело. Что случилось? Впрочем, какова бы ни была причина, тому виной он. – Ты – само искушение. Ты искушаешь меня так сильно, что я забываю обо всем. Я не могу ни есть, ни спать, ни работать и думаю только о тебе. – И он продолжил целовать любимую женщину – делать то, в чем он себе так долго отказывал.

Глава 8

Шарлотта прикусила нижнюю губу, пока ее муж – ее муж – прокладывал поцелуями дорожку по ее шее, а его слова – о, что это были за слова! – звучали сладкой музыкой, колдовским заклинанием. Все же интересно, что послужило причиной такой волшебной перемены? Много месяцев не происходило ничего, и вдруг такое чудо? Шарлотта не смела поверить, что все переменилось. Быть может, завтра они снова будут каждый сам по себе, Диринг покинет ее после завтрака и запрется в кабинете, и все вернется на круги своя?

Она не хотела прерывать волшебство, но угроза разочарования представлялась ей весьма ощутимой, и она решилась ее озвучить.

– Джереми, – пискнула она и, подняв голову, заглянула ему в глаза. – Вы совсем другой сегодня. Внимательный и беспечный. Это вы настоящий?

Ее вопрос, судя по всему, вызвал самые разные эмоции, хотя ответил Диринг не раздумывая:

– Скажем так, эта часть меня нравится мне больше всего.