Тайна Вильгельма Шторица

— Так вот это кто! — вскричал я.

— А вы разве знаете?

— Знаю, мой дорогой. Это Вильгельм Шториц, сын знаменитого ученого Отто Шторица, из Шпремберга.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Прошло еще два дня. Я продолжал осматривать Рач, употребляя для этого все свои свободные часы. Подолгу простаивал я, между прочим, на мосту, соединяющем оба берега Дуная с островом Свендор, и не уставал любоваться великолепной рекой.

По правде сказать, мне то и дело вспоминался Вильгельм Шториц. Итак, он жил обыкновенно в Раче, а не в Шпремберге. Жил он, как я вскоре узнал, с одним слугой Германом, таким же несимпатичным и необщительным, как и его господин. Мне даже теперь казалось, что этот Герман и следил за мной и Марком, когда мы шли по набережной Батьяни.

Я не счел нужным рассказывать Марку о том, как я и капитан Гаралан встретили Вильгельма Шторица на бульваре Текели. Марк мог, пожалуй, взволноваться от известия, что Шториц находится в Раче. К чему омрачать его счастье хотя бы легкой тенью тревоги! Мне только хотелось, чтобы этого отвергнутого жениха не было в городе, хотя бы до тех пор, пока не состоится свадьба Марка и Миры.

Утром шестнадцатого числа я собирался уже идти на свою обычную прогулку, намереваясь посетить на этот раз окрестности Рача, как вдруг в мою комнату вошел брат.

— У меня большое дело сегодня, — сказал он, — Я должен оставить тебя одного, ты уж не сердись.

— Иди, иди, Марк, ничего. Не беспокойся обо мне.

— Гаралан не собирался зайти за тобой?

— Нет, он тоже сегодня занят. Но это ничего, я один позавтракаю в каком-нибудь трактире на том берегу Дуная.

— Только, пожалуйста, Генрих, возвращайся к семи часам вечера. Не опаздывай.

— У доктора так хорошо кормят, что уж я, разумеется, не пропущу.

— Вот лакомка!.. Надеюсь, ты не забыл, что послезавтра у Родерихов большой званый вечер. Соберется все высшее общество Рача.

— Вечер по случаю помолвки? — спросил я.

— Вернее, по случаю подписания брачного контракта. Мы ведь помолвлены уже давно. Мне даже кажется, что я и Мира все время были женихом и невестой.

— С рождения! — сказал я.

— Возможно.

— Так прощай, счастливейший из смертных.

— Не торопись так говорить. Подожди, пока обвенчаюсь.

Марк пожал мне руку и ушел, а я опять собрался выйти из комнаты, как вдруг вошел капитан Гаралан.

— Вы! — вскричал он. — Вот приятный сюрприз. Я вас не ждал.

Капитан показался мне чем-то озабоченным. Он ответил:

— Любезный Видаль, мой отец желает с вами поговорить.

— Очень рад, — сказал я, удивившись и даже встревожившись. — Я к вашим услугам.

Всю дорогу до набережной Батьяни капитан не проронил ни слова. О чем со мной хотел поговорить доктор Родерих? Что-нибудь по поводу свадьбы, вероятно.

Мы пришли. Лакей провел нас в кабинет доктора.

Мать и дочь Родерих уже отправились на утреннюю прогулку, и с ними, вероятно, был Марк.

Доктор сидел в кабинете один, у стола. Его лицо показалось мне таким же озабоченным, как и у его сына.

«Что-нибудь да есть тут, — подумал я. — И Марк, должно быть, об этом еще не знал, когда приходил ко мне утром».

Я сел в кресло напротив доктора, а капитан Гаралан остался стоять, прислонившись к камину. С тревогой ждал я, что скажет мне доктор.

— Прежде всего, позвольте вас поблагодарить, мсье Видаль, за то, что вы согласились прийти, — сказал он.

— Я весь к вашим услугам, господин Родерих, — отвечал я.

— Я хотел поговорить с вами в присутствии Гара-лана.

— Что-нибудь по поводу свадьбы Марка и мадемуазель Миры?

— Вот именно.

— Что-нибудь серьезное?

— И да, и нет, — отвечал доктор, — Ни моя жена, ни Мира, ни ваш брат об этом еще не знают. Я нахожу пока излишним говорить им об этом. Вы сейчас сами рассудите, прав я или нет.

Я невольно связал этот разговор со вчерашней встречей возле облупившегося дома на бульваре Текели.

— Вчера, когда моей жены и дочери не было дома, в мои приемные часы ко мне явился посетитель, которого я вовсе не желал видеть — некто Вильгельм Шториц… Впрочем, вы, может быть, не знаете, что этот немец…

— Я знаю все, — сказал я.

— Полгода тому назад, еще когда ваш брат не был женихом моей дочери, Шториц посватался за Миру. Я посоветовался с женой и сыном, и мы решили ему отказать, считая такой брак совершенно неподходящим. Шториц не принял отказ и посватался снова. Ему было отказано наотрез.

Пока доктор Родерих говорил, капитан Гаралан расхаживал по комнате взад и вперед, иногда останавливаясь у окон, выходивших на бульвар Текели.

— Господин Родерих, — сказал я, — об этом сватовстве я знал. Знаю также и то, что оно было раньше, чем посватался мой брат.

— Месяца на три раньше, мсье Видаль.

— Следовательно, Вильгельму Шторицу было отказано не потому, что посватался Марк, а потому, что просто его самого не считали подходящим женихом?

— Совершенно верно. Никогда бы и ни в каком случае не согласились мы на этот брак, да и Мира сама не пожелала бы.

— Какая же причина? Считаете ли положение Шторица недостаточно обеспеченным или имеете что-нибудь лично против него?

— Что касается состояния, то оно у него, кажется, есть. После отца ему, говорят, досталось большое наследство. Лично же он…