Тайна Владигора

От входа вниз вела винтовая лестница. В непроницаемом мраке скудное свечение факелов позволяло видеть лишь несколько ближайших ступеней и матово-черные, совершенно гладкие стены. Первым шел Бродяга, следом, изготовив мечи к бою. настороженно продвигались телохранители принцессы; за ними — Агния и Урсула, которые старательно делали вид. что мрачная атмосфера подземелья не производит на них никакого впечатления; замыкали шествие четверо дюжих разбойников и громила Акмад. Ничуть не веря словам раба-синегорца о «прочитанных мыслях» Виркуса, он присоединился к этому маленькому отряду с одной лишь целью: посмеяться над Бродягой, когда наконец откроется его обман, а затем и свернуть наглецу шею.

Получилось совсем иначе. Синегорец не только не опростоволосился, но — гляньте-ка! — уверенно идет во главе отряда и держится так, будто всю жизнь командовал ратниками. И откуда ему известно о тайнике Виркуса? Нет, без колдовства здесь не обошлось…

Протяжный звериный вой заставил всех вздрогнуть. Хотя и ожидали чего-то подобного, ан все-таки мурашки побежали по спинам.

— Баргест чужих учуял, — сказал Бродяга. — Сейчас прибежит.

Подтверждая его слова, по нижним ступеням лестницы заскрежетали железные когти. Бродяга выставил вперед факел и вгляделся в темноту. Из-за крутого поворота лестницы навстречу ему медленно вышло чудище: ростом с теленка, на кривых мохнатых лапах, с козлиными рогами на голове. Черная шерсть висела клочьями, как у старых подзаборных собак, в огромных глазищах светилась дикая ненависть ко всему живому, с гнилых желтых клыков стекала слюна.

— Ну что, песик, желаешь познакомиться? — насмешливо произнес Бродяга. — Давай-ка наше знакомство отложим до лучших времен. А пока — на, понюхай травки!

Он вытащил из-за пояса пучок травы и, сделав быстрый шаг вперед, ткнул его в морду баргеста. Оборотень содрогнулся, отпрянул. Бродяга ткнул еще раз. Коротко взвизгнув, баргест присел на задние лапы и замотал головой, словно хотел отпугнуть настырного человека своими козьими рогами. Бродяга, не долго думая, пихнул ему в нос горящий факел. Баргест снова взвизгнул, а затем вдруг его очертания стали зыбкими, расплывчатыми, и за несколько мгновений он превратился в нечто бесформенное, отдаленно напоминающее морскую медузу. В сердцевине этой медузы по-прежнему светились глаза-плошки и скалились желтые клыки. Еще немного помаячив на лестнице, оборотень издал какой-то булькающий звук и медленно скрылся в темноте подземелья.

— Уф-ф, — громко перевела дух Агния. — Какая мерзость! А чем ты его отпугнул?

— Одолень-травой, принцесса, — ответил Бродяга. — Ее Виркус у входа прятал, чтобы отпугивать оборотня. Верное средство против стареющей нечисти.

Наконец крутые ступени кончились и они оказались в просторном сводчатом зале. С помощью факелов зажгли большие масляные светильники, закрепленные на стенах, и огляделись по сторонам. Зал был почти пуст, если не считать большого каменного постамента и трех массивных сундуков, обитых медью.

«Интересно, что было раньше в этом подземелье? — подумал Бродяга. — Похоже на тайное капище. Вероятно, на постаменте возвышалось изваяние какого-нибудь бога, которому поклонялись местные жители. Решив покинуть остров, они увезли его с собой. Но сколько же времени и сил они затратили, чтобы выстроить эту башню!»

Радостные возгласы пиратов прервали его размышления. Бродяга подошел к уже открытым сундукам и невольно присвистнул. Да, Виркус владел воистину сказочным богатством! Все три сундука были доверху набиты украшениями из золота, серебра и драгоценных камней: браслеты, перстни, кольца, изящные ожерелья, расшитые жемчугом пояса, цепи с загадочными амулетами, не говоря уж о всяческой посуде для знатных пиршеств, ножах и кинжалах, фигурках людей и животных… Очень странными были эти фигурки. Бродяга взял в руки одну, отлитую их серебра: вроде бы лошадь, но вместо лошадиной головы — человеческий торс. Вот уж диво дивное!

— Что, раб, на чужое добро заришься? — раздался рядом с ним язвительный голос Акмада.

— Чужое да лихое счастья не принесут, — ответил Бродяга. Положив фигурку на место, он отошел от сундуков, словно демонстрируя: я свое обещание выполнил, остальное меня не касается.

Сундуки оказались слишком тяжелыми, чтобы тащить их наверх по крутым ступеням винтовой лестницы. Пришлось посылать за мешками, перекладывать в них сокровища и частями переносить на драккар. За этой суетой, весьма радостной для пиратов, никто не обращал внимания на синегорца. А тот, стараясь не мозолить глаза принцессе и ее людям, занимался довольно-таки странным делом: медленно продвигаясь вдоль стен подземного зала, скрупулезно осматривал и ощупывал масляные светильники.