Тайна за семью печатями

Теоретик нервно хрустнув пальцами, начал готовиться к демонстрации заклинания на практике. Первый пасс руками был сделан довольно вяло. Манекены даже не шелохнулись. Второй прошел удачнее, но все равно очень криво. Воздушная волна прошла боком и зацепила всего одного манекена из всех. По аудитории прошел шелест разочарования. Я, если честно, тоже ожидала большего от такого блистательного наследника древнего рода. Что он, в своих Академиях за взятки, что ли, учился? Или он так перепугался публичного выступления, что в итоге и лыка не вяжет?

«Блин, слово забыл последнее… поэтому не получается!» - Преподаватель попеременно краснел и бледнел, как девочка на первом балу, и неожиданно мне стало его жалко. И тут, как само по себе, в моей памяти всплыло слово, на первый взгляд не имеющее отношения к этому заклинанию, но… мне очень захотелось его сказать. Такое странное, иррациональное желание помочь охватило меня, что я, пользуясь тем, что находилась совсем рядом с мсье Виннером, вполголоса произнесла его. И он услышал. И повторил за мной!

Глава 41

Мощная, хоть и снова слегка кривая воздушная волна вырвалась из его рук, и четыре манекена из пяти упали на пол. А последний так и остался стоять в гордом одиночестве посреди тренировочного круга.

«Юху!» - Совершенно не по взрослому завопил мысленно преподаватель. – «У меня получилось!»

А я только улыбнулась про себя, думая о том, что если бы в моей памяти не всплыло чисто случайно то слово, которое я запомнила еще когда Адриан блистательно активировал это заклинание, то фиг бы что у мсье Виллара получилось. Но указывать ему на этот момент у меня не было никакого желания.

Пара закончилась, и студенты начали потихоньку расходиться. Я выскочила за дверь в числе первых, не желая в ближайшее время попадаться на глаза мсье Виллару. Единственное, что меня пугало – это навязчивая мысль, засевшая в моей голове: «с какого перепугу я теперь могу читать мысли?! Это же магия… а я к магии не имею никакого отношения!»

Если бы я знала тогда, как сильно ошибаюсь… но на тот момент я горела лишь одним желанием, скрыть этот факт про сегодняшний инцидент в аудитории, от всех, включая Синтию. Я, как страус, прятала голову в песок, хотя прекрасно понимала – все тайное всегда становится явным. Рано или поздно…

Но тогда я считала, что лучше – поздно… и впоследствии поплатилась за свою трусость. Я ещё не знала, но на моем предплечьи чёрной меткой загорелся ещё один рубец…

В комнате почти звенела опасная тишина. Колкая, морозная заставляющая меня съеживаться внутри от страха. Почему, спросите вы? Я не отвечу. Потому, что в комнате никого нет, сейчас мое время. Время тишины. И потому, что я стою у зеркала уже битый час, нервно потирая второй рубец на предплечье. Никто никогда не догадается о том, что я чувствую на самом деле вот уже несколько месяцев. Страх, липкий, противный, окутывает меня невидимым покрывалом каждую минуту моей жизни с того момента первой вспышки магии. С того момента, как я прикоснулась к магической Книге в Запретной библиотеке. С того момента, как в нашей Академии пропал первый ученик. Черт. Неужели это я во всем виновата? Злые слезы закипели на кончиках моих ресниц. Как там говорят? Один раз – случайность. Два раза – закономерность… когда сегодня из-за экстренного собрания в Академзале остановили лекцию по зельеварению, я сразу поняла, что-то произошло. В Академзал набилось столько студентов магов, что яблоку негде было упасть. И сам Магистр сообщил нам прискорбную новость о пропаже второго студента. И выдал мысль, что это не случайность, что наших молодых девчонок и парней с магическими способностями похищают. Кто, зачем? Этого нам не сообщили. Не посчитали нужным. Но все руководство Академии закрылось после собрания в зале, чтобы составить новые правила пребывания «вне стен Ньюхоуп».

Глава 42