Тайна замка Чимниз

— …Такому человеку все это нипочем. Ты спрашиваешь, почему я не пошлю письма почтой? Мне представляется это опасным. Насколько я понял, муж у нее очень ревнив. Что, если по ошибке письма попадут к нему? Что будет с бедной леди? А может, она умерла? Письма выглядят так, словно их писали довольно давно. Думается, единственный путь — это доставить их в Англию и отдать ей в руки.

Энтони бросил сигарету и, подойдя к другу, с чувством хлопнул его по плечу.

— Джимми, ты настоящий рыцарь! — сказал он. — И канадские леса могут гордиться тобой! Ты справился бы с этим намного лучше меня.

— Так ты передашь их?

— Конечно!

Макграт встал, подойдя к буфету, вынул из ящика связку писем и бросил их на стол.

— Вот они. Ты бы прочел их.

— Это необходимо? Мне вообще-то не хочется.

— Учитывая то, что ты сказал о Чимнизе, она могла только гостить там. Лучше нам просмотреть письма, может, удастся понять, где ее искать.

— Ты прав.

Они внимательно прочли письма, но так ничего и не нашли. В задумчивости Энтони связал их снова.

— Бедняжка! — заметил он. — Должно быть, натерпелась страха…

Джимми кивнул.

— Ты уверен, что тебе удастся отыскать ее? — спросил он с тревогой.

— Я не уеду из Англии, пока не найду ее, Джимми. Что-то ты слишком заботишься об этой неизвестной леди…

Джимми задумчиво провел пальцем по подписи.

— Милое имя, — сказал он. — Вирджиния Ривел.

3. Переполох в высших сферах

— Именно так, дорогой друг, именно так, — сказал лорд Катерхэм. Он повторял это уже в третий раз, каждый раз надеясь, что разговор на том закончится и он сможет уйти. Он терпеть не мог торчать вот так на ступеньках Лондонского клуба, членом которого имел честь состоять, и выслушивать бесконечные разглагольствования достопочтенного Джорджа Ломакса.

Клемент Эдвард Элистер Брент, девятый маркиз Катерхэм, невысокий джентльмен, одетый весьма непритязательно, ничем не оправдывал расхожего представления о маркизах. У него были тусклые голубые глаза, тонкий меланхолический нос и вялые, хотя и весьма изысканные манеры.

Главное несчастье лорда Катерхэма заключалось в том, что он был наследником своего брата, восьмого маркиза, умершего четыре года назад. Предыдущий лорд Катерхэм был довольно заметной фигурой, и мнение его в Англии было весьма весомо. Одно время он был Государственным секретарем по иностранным делам и постоянно принимал участие в Имперском совете, а его загородная резиденция, замок Чимниз, была известна своим гостеприимством. При умелой помощи жены лорда Катерхэма, дочери герцога Перта, в Чимнизе в непринужденной обстановке творилась большая политика, и едва ли была хоть одна заметная личность в Англии, а то и в Европе, которая не останавливалась здесь хотя бы пару раз.

Все было бы отлично. Девятый маркиз Катерхэм свято чтил память своего брата. И Генри вполне этого заслуживал. Но что тяготило лорда Катерхэма, так это необходимость следовать по стопам своего брата, а также и то, что Чимниз был скорее достоянием государства, чем загородным домом. Ничто его не удручало больше, чем политика, а точнее — политики. Отсюда и его нетерпение во время затянувшегося разговора с Джорджем Ломаксом, беспокойным, склонным к полноте джентльменом с красным лицом, сверкающим взглядом и безграничным чувством собственной значимости.

— Поймите, Катерхэм, мы не можем — тем более сейчас, — просто не можем допустить никакого скандала. Положение исключительно деликатное.

— Как обычно, — с иронией сказал лорд Катерхэм. — Дорогой друг, уж я-то знаю!

— Именно так, именно так, — повторил лорд Катерхэм, возвращаясь на прежние рубежи обороны.

— Один промах в этом герцословакском деле — и все пропало. Крайне важно, чтобы нефтяная концессия была предоставлена британским компаниям. Понимаете?

— Разумеется, разумеется…

— Князь Михаил Оболович приезжает в конце этой недели, и все дело можно закончить в Чимнизе под стук бильярдных шаров.

— На этой неделе я собирался за границу, — сказал лорд Катерхэм.

— Бросьте, дорогой Катерхэм! Кто же едет за границу в начале октября?!

— Мой врач полагает, что здоровье мое не совсем в порядке, — ответил лорд Катерхэм, с тоской глядя на проезжающее такси. Однако вырваться на свободу было совершенно невозможно, так как Ломакс, очевидно, наученный опытом, имел скверную привычку при важном разговоре придерживать собеседника рукой. На этот раз он крепко ухватил лорда Катерхэма за лацкан плаща.

— Дорогой мой, я говорю вам это со всей откровенностью. В момент приближения национального кризиса…

Лорд Катерхэм болезненно поморщился. Он понял, что лучше устроить несколько приемов, нежели выслушивать Джорджа Ломакса, цитирующего одну из своих собственных речей. По опыту он знал, что Ломакс способен говорить без остановки минут двадцать.

— Хорошо, — поспешно сказал он, — я согласен. Надеюсь, что обо всем вы позаботитесь сами.

— Дорогой друг, заботиться здесь совершенно не о чем. Чимниз, не говоря уж о его историческом значении, расположен идеально. Я буду у себя в Виверн Эбби, всего в семи милях оттуда. В самом приеме мне, разумеется, лучше не участвовать.