Тайна замка Чимниз

— Ну, нет! Нет! В одном я совершенно уверена: Энтони Кейд не убивал князя Михаила.

Лемуан пристально следил за ней.

— Может быть, вы и правы, мадам, — проговорил он, — но это лишь предположение, не более того. Герцословак Борис мог превысить свои полномочия и выстрелить сам. Кто знает, может быть, когда-то князь Михаил оскорбил его, и он хотел отомстить.

— У него вид злобного человека, — согласился лорд Катерхэм. — Служанки, наверное, вопят от страха, когда сталкиваются с ним в коридорах.

— Ну что же, — закончил Лемуан. — Мне пора. Я полагал, милорд, что вы имеете право знать подлинное положение дел.

— Вы очень любезны, — ответил лорд Катерхэм. — Вы действительно не хотите выпить чего-нибудь? В таком случае, до свидания.

— Я не выношу этого человека, эти его очки и противную черную бородку, — заявила Бандл, как только дверь за Лемуаном закрылась. — Как бы я хотела, чтобы Энтони проучил его! Мне бы доставило массу удовольствия понаблюдать, как он выйдет из себя. А ты что думаешь об этом, Вирджиния?

— Понятия не имею, — ответила она. — Я устала. Пойду-ка я спать.

— Неплохая мысль, согласился лорд Катерхэм. — Уже половина двенадцатого.

Когда Вирджиния проходила через холл, она вдруг заметила, как чья-то широкая спина, показавшаяся ей знакомой, пытается просочиться в боковую дверь.

— Инспектор Баттл! — властно позвала она. Полицейский неохотно повернулся к ней:

— Я слушаю, миссис Ривел.

— Приходил мсье Лемуан. Он говорит… Скажите мне, неужели правда, что мистер Фиш — инспектор полиции?

Баттл кивнул:

— Да, это так.

— И вы все это время знали об этом?

Баттл снова кивнул. Вирджиния повернулась и направилась к лестнице.

— Понятно. Благодарю вас.

До самой последней минуты она не верила, что это правда. А теперь? Усаживаясь у себя в комнате перед зеркалом, она снова задала себе этот вопрос. Каждое слово, произнесенное Энтони, наполнялось теперь новым смыслом. Неужели это и есть то самое «дело», о котором он говорил? Дело, от которого он отказался. Какой-то звук прервал плавное течение ее мыслей. Вздрогнув, она подняла голову. Ее маленькие золотые часики показывали второй час. Почти два часа она просидела задумавшись. Снова послышался тот же звук — что-то стукнуло в оконную раму. Вирджиния подошла к окну и распахнула его. Внизу на дорожке стоял какой-то высокий человек, который как раз в этот момент наклонился, чтобы поднять еще один камешек. На мгновение сердце Вирджинии забилось быстрее, но она тут же узнала тяжеловатый коренастый силуэт герцословака Бориса.

— Что вам нужно? — тихо спросила она. Ей совершенно не показалось странным, что Борис швыряет камешки в ее окно в столь поздний час. — В чем дело? — повторила она нетерпеливо.

— Я от господина. — Борис говорил шепотом, но голос его звучал очень отчетливо. — Он прислал меня за вами, — объявил он совершенно равнодушным, сухим тоном.

— За мной?

— Да, я должен доставить вас к нему. Вот записка от него. Ловите.

Вирджиния отступила назад, и камешек, завернутый в листок бумаги, упал точно к ее ногам. Она развернула записку и прочла: «Моя дорогая! Я влип, но обязательно выкарабкаюсь. Доверьтесь мне и приезжайте, прошу Вас». Минуты две Вирджиния стояла, замерев, снова и снова перечитывая эти короткие строчки. Затем подняла голову, оглядела роскошную спальню, как будто видела ее впервые, и снова выглянула в окно.

— Что я должна делать? — спросила она.

— Полицейские находятся с другой стороны дома, у зала заседаний. Спускайтесь и выходите через боковую дверь, я буду там, на дороге нас ждет машина.

Вирджиния кивнула. Быстро переодевшись и надев шляпку, она написала короткую записку, адресованную Бандл, и приколола ее к булавочной подушечке. Потом тихонько проскользнула вниз, отодвинула засовы боковой двери, секунду помедлила и, решительно тряхнув головой, как делали все ее предки во времена крестовых походов перед тем как броситься в бой, вышла на улицу.

26. Тринадцатое октября

В среду, тринадцатого октября, в десять часов утра Энтони Кейд вошел в отель «Хэрридж» и спросил, может ли он видеть барона Лолопретжила, остановившегося здесь. После должного и внушительного ожидания Энтони проводили наконец в номер. Барон стоял на ковре, церемонно и чопорно замерев. В комнате также находился маленький капитан Андраши, безукоризненные манеры которого все-таки плохо скрывали определенную враждебность. Последовал обмен поклонами, щелканье каблуков и прочие церемонии этикета, неукоснительное соблюдение которых Энтони было уже прекрасно знакомо.

— Смею надеяться, барон, — весело начал он, кладя шляпу и трость, — вы простите мне мой столь ранний визит, — ведь я пришел, чтобы сделать вам маленькое деловое предложение.

— Хм! Да неужели? — осведомился барон. Капитан Андраши, так и не сумевший преодолеть своего первоначального недоверия к Энтони, насторожился.