Тайна замка Вержи

Совесть не терзала старого викария, поскольку он понимал: добро приходит в этот мир разными путями, в том числе и через негодных людей. Не ведьма вылечила его, а сам господь!

– И дырявой сетью можно вытащить вкусную рыбу! – нравоучительно произнес Ансельм, сохранивший с давних времен привычку разговаривать с невидимыми слушателями. – Значит ли это, что можно не штопать дырявых сетей? Вовсе нет! В другой раз провидение пошлет тебе еще больше рыбы за твое старание!

«В другой раз провидение пошлет тебе смерть», – гнусаво проблеял тот же подлый голосок.

– Перехитрю! – взвизгнул Ансельм. – Уеду! Сбегу!

«Так поторопись», – посоветовал мысленный собеседник.

Но викарий и без его советов уже кидал свое тряпье без разбору по открытым мешкам. На рассвете погрузится в подводу – и только и видали хитроумного Ансельма. Всех провел, господу угодил, исцелился да еще и при деньгах остался!

Он всех переживет!

Старик погрозил кулаком в сторону замка Вержи и согнулся над мешками. За дверью, ведущей в соседнюю комнату, что-то негромко лязгнуло. Ансельм вскинул голову, прислушался, но звук не повторился.

– Почудилось… – пробормотал он.

«А может, и нет», – хихикнул голос. В животе старика что-то нехорошо булькнуло и съежилось, будто маленький Ансельм застыл внутри от страха.

Викарий попятился к печи и схватил кочергу. Вытянув шею, он ждал, не появится ли кто в дверях. Но время шло, а в комнате было тихо.

– Врешь! – удовлетворенно припечатал викарий.

Внутренний голос молчал, устыдившись.

Но на всякий случай, чтобы показать, что он не убоялся ни своих, ни чужих демонов, Ансельм на цыпочках подкрался к соседней комнате, занес кочергу и распахнул дверь.

Стоявший за ней человек ткнул его ножом в беззащитный живот прежде, чем викарий успел взмахнуть своим орудием – раз, другой, третий – и старик, повалившись на пол, почувствовал, как сучит ножками и издыхает в его нутре тот, другой, который знал все заранее.

Убийца шагнул в сторону, подальше от растекающейся лужи крови, и, не обращая внимания на старика, обыскал комнату. Когда он вспорол подушку и потряс ее, из кучи пуха посыпались монеты. Пересчитав их, человек удовлетворенно улыбнулся, ссыпал в мешочек на поясе и, не таясь, вышел из дома викария.

Ансельм умирал. Боль, острыми когтями исполосовавшая его внутренности, понемногу стихала, но вместе с ней он терял свое тело. Сперва куда-то делись ноги, и только взгляд, брошенный на них, подсказал, что они еще на месте. Затем отнялась правая рука. Перед глазами повисла мутная пелена, и сквозь нее, как сквозь туман, проступили незнакомые черты.

Ансельм отчаянно заморгал, пытаясь разглядеть явившегося ему ангела.

У ангела оказались огромные горящие темные глаза и застывшее как маска лицо, все в багровых и черных разводах. Если бы викарий не был уверен в своей безгрешности, подумал бы, что перед ним посланник ада, и на коже его – кровь и сажа.

– Кто тебя убил? – спросил ангел.

– Медведь… – простонал старик.

Ангел покачал головой. Он ему не верил.

– Пьер Рю… начальник охраны, – с трудом объяснил викарий.

Ангел нахмурился.

– За что?

Ансельм не посмел лгать перед лицом вестника небес.

– Он меня узнал. – Слова получались тихими, как шелест от падения листа, и ангел склонился к нему. – Тогда… В ночь смерти Симона де Вержи… Это я открыл ворота.

В темных глазах что-то вспыхнуло.

– Что ты сказал?

– Я открыл, – с усилием повторил Ансельм. – Он дал мне денег и настой, чтобы опоить стражу.

Ангел отшатнулся.

– Это сделал Пьер Рю? Напал на замок?

Викарий ощутил, что холод подбирается к его подбородку.

– Это сделал Гуго де Вержи, – выдавил он. – Пьер только служил ему… Головорез – это Гуго.

– Но почему?! – ангел почти кричал. – Зачем?

– Я не знаю, – шепнул Ансельм.

Он лишь впустил их, и все. Какая ему разница, отчего младший брат хочет расправиться со старшим! Им держать ответ перед господом, не ему.

Тогда викарию хватило ума исчезнуть сразу после резни, но всю жизнь он страшился, что граф де Вержи, по слухам, благополучно правивший в доставшемся ему замке, отыщет его и прикончит. Ведь Ансельм видел его лицо, когда маска разбойника сползла, и слышал голоса, из которых один был ему хорошо знаком. Граф был захвачен битвой и не отдал приказа преследовать его, но Ансельм хорошо запомнил взгляд, которым проводил его Гуго де Вержи.

Разве мог он подумать, что граф узнает его полтора десятка лет спустя! Что скрывать, Ансельм опасался этого, но в споре жадности с трусостью первая победила. Сотня ливров! Он убедил себя, что за прошедшие годы изменился до неузнаваемости, а у графа не настолько хорошая память, чтобы помнить какого-то викария, подкупленного его слугой.

Пелена перед глазами Ансельма стала сгущаться, и он нащупал руку ангела. Тот попытался отдернуть ее, но старик держал крепко.

– Отпусти мне грехи! Я умираю!

Ангел ответил не сразу.

– Ты признался не во всем, – медленно проговорил он.

– Я чист…

– Ты признался не во всем! – выкрикнул ангел ему в лицо.

И тогда Ансельм вспомнил.