Тайна замка Вержи

– А теперь, когда все закончилось, удовлетвори мое любопытство, малютка. Кто заставил тебя украсть его? Ведьма?

«Да, все закончилось, – подумала Николь. – Я не сумела отомстить, не сумела спрятать камень… Кому я собиралась противостоять!»

К чему скрывать правду? Это уже ничего не изменит.

– Он случайно оказался в моих руках, ваша светлость. Я говорила вам об этом, но вы не стали меня слушать.

Маркиз недоверчиво прищурился:

– Но ты отнесла его ведьме! Ты хотела, чтобы она владела им!

– Моей матери не нужен был камень. Она ничего не знала и не хотела о нем знать. Я спрятала его в тайник, чтобы со временем вернуть вам. Я надеялась, тогда вы оставите нас в покое.

Николь устало закрыла глаза. Она больше не боялась боли. Пусть они убьют ее поскорее, чтобы все закончилось.

Но молчание длилось так долго, что она разомкнула веки. Маркиз по-прежнему смотрел на нее, как будто своими словами она пригвоздила его к месту.

– Ни при чем, – тихо повторил он. – Гуго, ты слышал?

– Да, ваша светлость. Это кажется невероятным.

– Невероятным?!

Мортемар с силой оттолкнул от себя стул, и Николь чуть не опрокинулась вместе с ним.

– Они даже не поняли, что оказалось в их руках!

Он выпрямился во весь рост и захохотал.

– О, эти шутки провидения! – маркиз вытер слезы, выступившие от смеха. – Но зато теперь я верю, что господь и в самом деле на нашей стороне, мой дорогой друг. Вернуть камень в замок столь извилистыми путями! Это жалкое отродье! – Он подбородком указал на Николь. – Кто бы мог подумать, что именно его изберет судьба в качестве своего орудия! Думаю, девчонка была послана нам, чтобы преподать урок смирения.

Жан Лоран вынул из ножен кинжал, украшенный сапфирами.

– Перед тем, как ты умрешь, я кое-что объясню тебе. Итак, ты не понимаешь, что это такое?

Он ткнул себя в грудь, где под рубашкой угадывался мешочек с камнем.

Николь молча покачала головой. Жан Лоран издал тихий смешок.

– Ваша светлость, стоит ли… – начал граф де Вержи.

– Нет, постой, Гуго! Разве справедливо, что она уйдет из этой жизни, утешаемая собственным невежеством? Я хочу, чтобы истина открылась ей и выжгла ее разум!

Маркиз страшно оскалился. Скорее, он сам походил на человека, чей разум сгорел, но не от горя, а от радости. Граф де Вержи опустился на скамью и вздохнул:

– Она не сможет осмыслить этого.

– Я объясню так, что поймет даже ребенок. Послушай, маленькая дурочка… – Мортемар перестал улыбаться. – Жил-был один знатный человек, вернее, юноша, мечтавший о славе и подвигах. В своих дерзких мечтаниях он забирался далеко, так далеко, что ты даже представить не можешь. Но грезы оставались грезами, пока однажды не случилось событие, которое впору было бы назвать чудом. У одной женщины, жившей на окраине его владений, скончался муж. Его зашибло деревом во время грозы. Три человека помогали вытащить тело, и они весьма удивились, когда пару месяцев спустя встретили его живым и здоровым.

…Жан Лоран до сих пор помнил этот день так же ярко, как двадцать лет назад. День, перевернувший его судьбу.

Он был зеленым юнцом, мальчишкой с непомерным самомнением и необъяснимой уверенностью, что выбран небесами для великих свершений. Веру эту ему внушила мать. Она твердила, что он вознесет их род на небывалую высоту. Она рассказывала ему сказки, в которых он был король и правил сотни лет. Она пела песни, в которых трубадуры прославляли его подвиги.

Ее тяжелого полубезумного взгляда боялись все в поместье, кроме маленького Жана – ее принца, ее солнечного мальчика, ее последнего оставшегося в живых сына. Четверых старших унес страшный мор, после которого, как утверждали злые языки, она окончательно повредилась в уме. Но каждого, кто назвал бы его мать сумасшедшей, Жан Лоран заколол бы, как крысу.

В детстве мальчик верил ей беспрекословно, но, став старше, начал задумываться. Что, если ум матери ослеплен любовью? Он не высказывал своих опасений вслух, а сам ждал знамения, посланного свыше. Знака, который подтвердит обоснованность его притязаний.

И знак был дан. Один из дровосеков, помогавших оттаскивать упавшее дерево, болтал напропалую во всех харчевнях о чудесно воскресшем муже швеи, и слухи дошли до Мортемара.

Другой человек отмахнулся бы от этих россказней. Но Жан Лоран учуял в пустой байке эхо того знака, которого он ждал так долго. Он велел привезти к нему дровосека, а заодно и двух других, знавших о чуде, и долго расспрашивал их по одному, закрывшись в своих покоях и выгнав всех слуг.

Рассвет нового дня застал его в дороге. Взяв с собой лишь троих верных людей, Жан Лоран мчался, нахлестывая коней, в маленький городок, где жила швея.

– Они меня не ждали, – вспомнил Мортемар. – Это облегчило дело, и еще то, что дом стоял на отшибе. Тогда у меня не было Дидье, пришлось действовать проще… и грубее.

– Вы их пытали… – прошептала Николь. – Швею и ее мужа?