Тайна замка Вержи

Лекарь остановился. Только что мир был погружен в девственную тишину, и вдруг заговорил, запел, перебивая самого себя, словно пытаясь сообщить ему что-то очень важное разными голосами. Он ошеломленно прислушивался, пытаясь понять, что же именно.

Дон-н-н-н-н! – пел далекий колокол.

Цинь-цинь! – звали цикады, и, взволнованный, вторил им дрозд, то приближаясь, то стихая.

Венсан запрокинул голову. Зеленое золото сияло и плескалось над ним. Море леса, вечного, могучего, древнего леса разливалось вокруг, и он, забыв обо всем, плыл в его волнах, не страшась ни бурь, ни злых северных ветров, зная наверняка, что здесь всегда найдется милосердная гавань, которая укроет их и даст приют.

Он смотрел на сгоревшую поляну, но не видел ни золы, ни обугленных останков дома. Трава покроет ковром то, что мертво, и нежно-розовая жимолость вновь будет пениться и благоухать, и ее опавшие цветки будут как мириады звезд в опрокинутом небе.

В щеку Венсана с разлету врезался недовольно гудящий жук, и лекарь вздрогнул и очнулся.

Черт возьми, так и сам не заметишь, как попадешь под очарование этого леса! Еще немного – и он бы и впрямь поверил, что под его сводами таится волшебство, о котором твердит Птичка.

Венсан обернулся. Девушка дремала, прислонившись к стволу дуба, и пес дремал возле нее, положив длинную морду ей на колени.

«Я научу ее читать и сразу же уйду», – пообещал себе Венсан.

Он направился к погребу Арлетт, повторяя про себя, будто уговаривая: сразу же, сразу же уйду!

Вслед ему тихо рассмеялся святой Рохус, но Венсан этого не слышал.

* * *

Над песчаной отмелью стояла прозрачная вода, в которой застыли, будто пойманные в сеть из солнечных лучей, стайки красноперых мальков. Они собрались вокруг черного камня, наполовину ушедшего в мягкий песок. Время от времени из-за игры света на камне ярче вспыхивала алая жилка, но рыбешек это не пугало.

Зато они живо разлетелись в стороны, стоило сверху упасть тени. Чья-то рука опустилась в воду, пальцы сомкнулись вокруг камня. Река на миг отразила смуглое лицо и белые растрепавшиеся волосы.

Но когда на берегу появились рыбаки, отмель была уже пуста. Только быстрая птичка носилась над водой, едва не касаясь ее острыми крыльями.