Тайна Золотого гроба. Изд. 2-е.

Точки соприкосновения между переделками на гробе и заклинаниями на кирпичах, найденных вместе с ним, представляют не случайное сходство, а родство по существу. Как вставки, так и заклинания — дело рук людей, благорасположенных к Амен-хотпу IV, но уже далеко отошедших от него, утративших всякое его понимание. Должно было пройти немало времени, чтобы преданные царю-солнцепоклоннику люди забыли, что «Большой по веку своему» не жаждал стать «правым голосом», что он отказался от Ра-Хар-Ахта как отдававшего старым многобожием, что он признавал солнце и себя только царями, что «богов» он отверг, что отождествление с Усире было бы для него ненавистным.

Поучительно сравнить переделки на золотом гробе с надписями и изображениями на двух креслах из гробницы Тут-анх-амуна, относящихся к началу его царствования, когда он был еще Тут-анх-йотом.

На спинке одного из этих кресел, именно золотого, юный фараон и его царица Анхс-эм-п-йот представлены под лучезарным многоруким солнцем, названным одним только своим солнечным именем с многолетием без последующего титла; при Амен-хотпе IV это выглядело бы необычно. Солнечное имя тут позднее, следовательно, враждебное всему, что напоминало бы старых богов, однако позади подлокотников помещено по изображению змеи-аспида то в белом, то в красном венце, иными словами, по изображению богинь Верхнего и Нижнего Египта, а сзади, на спинке, сам Тут-анх-йот дважды назван «богом добрым». Так же и на золотом гробе на налобной змее начертано позднее солнечное имя, а к подбородку приставлена плетеная борода старых богов, и в молитве призывается тот самый Ра-Хар-Ахт, из-за которого было переделано солнечное имя. Тут же в надписях употреблены одновременно прозвание «властитель добрый», заменившее отверженное «бог добрый», и знаки, изображавшие человекоподобного бога.

Еще показательнее другое кресло в виде буквы × с высокою спинкою. В самом верху ее — солнечный круг с подписанным солнечным именем, но уже без лучей-рук, а немного ниже широко простирает свои крылья верхнеегипетская богиня-коршун (вспомним золотого коршуна, найденного на трупе в гробу). Но всего любопытнее отвесные надписи, расположенные ниже коршуна. В них Тут-анх-йот зовется «возлюбленным богов, царем божественным», «сыном Амуна» и вместе с тем носит звание «властителя доброго», хотя оно распространилось в свое время как замена обозначения «бог добрый»!

Этим унаследованным от Амен-хотпа IV прозванием «властитель добрый» начинаются на кресле две надписи, два царских титла, а в третьем титле то же прозвание значится на втором от начала месте («царь (и) государь, властитель добрый»). Не то же ли мы видим на золотом гробе? На вставках в начале трех надписей, трех фараоновских титл, стоит не что иное, как прозвание «властитель добрый» с последующим хвалебным наименованием. При этом прелюбопытно, что самая видная из трех надписей, та, что на крышке гроба и что идет столбцом сверху вниз, имеет после слов «властитель добрый» то же самое добавочное наименование, что и основная по повороту знаков (в правую сторону) отвесная надпись на кресле. И тут и там фараон — «властитель добрый, образ Рэ».

Переделки на гробе и надписи и изображения на креслах отражают одно и то же хорошо известное явление: существование бок о бок в течение некоторого времени при преемниках Амен-хотпа IV пережитков его солнцепоклонничества и восстановленной старины.

Если гроб переделывали, а заупокойные кирпичи надписывали значительное время спустя после кончины Амен-хотпа IV, то делали это не иначе, как для повторных его похорон, очевидно, тех самых, что имели место в найденном в 1907 году тайнике. Хоронили в нем загадочного мертвеца при Тут-анх-йоте/Тут-анх-амуне. В тайнике были найдены глиняные печати с именем этого царя. Они валялись по погребальному помещению и, как справедливо полагают, отвалились или были сорваны с некогда запечатанного ими «приданного» покойника. Таким образом, гроб Кийа переделали для ее возлюбленного при его втором преемнике Тут-анх-йоте/Тут-анх-амуне и тогда же приготовили заупокойные кирпичи. Показания переделок на гробе и надписей на кирпичах сошлись, таким образом, как нельзя лучше с показаниями печатей.