Тайна звуковых шифров архаичного интернета.

в память народа выражение «с молоком матери», древние уш-

куйники имели в виду мораль и обычай северного шифра. А у

латинской системы свои правила и особенности, что, навер-

ное, позволило им выстраивать по-своему свою математи-

ческую последовательность звуковой пряжи. Опуская этимо-

логические выводы науки языкознания, мы ниже приведём

182

фрагмент звуковых решений нашей системы. Сравнивая её

заключения с выводами этой науки, чтобы читатель через

сравнительный анализ имел возможность принимать участие

в этимологическом диспуте обретения приемлемой истины.

Ол + к + лом.

= Пламени + духа + льва.

Молоко. – Мо + ло + ко.

= Зла + прототипа + суть.

======= \ Мол + лок + ло. = Святости + смака + снега.

\ Омл + к + моло. = Обычаем, нравом + дух + напоить.

Это далеко не полное заключение звуковой системы, как

вполне аргументированное предисловие термину «мораль»,

выдерживает и математическую последовательность, и пра-

вила звуковой пряжи. Перекликаясь с древнеславянским тер-

мином «шеломя», проецируя визуальную целостность едино-

го узора генетической пряжи. Молоко, как естественная суть

«ко – суть» духа созидания «к», становится материей суще-

ствующего времени, в силу присутствия в этом термине дан-

ного звука. Замена звука «к» звуковым узлом обозначения

отторжения или наказания «виз» выводит новое образование

«молозиво» из реального измерения времени, как некое бес-

конечное питьё «моло», в виртуальную область генетической

пряжи. Делая это исключительное по своим качествам питьё

носителем секрета первичных звеньев генетической опары.

Значимость для языка и концептуальную суть корневой ма-

трицы «моло» предварительно читатель может определить по

ряду производных терминов от этого корня. При этом, следуя

за этимологическим курьером, узнать, в силу каких особенно-

стей языка учёные вывели этимологию слова «молоко» через

немецкий термин «мильх». Концепция мотивационной на-

чинки этого термина, как матричное мировоззрение на суть

времени бытия, заложена в русской пословице «Людская мол-

ва, что морская волна». Эта научная обработка более старого

выражения «Лета времени» обуславливает генетическое вос-

производство биологической субстанции бытия не от воды, а

от её предтечи – первозданного снега и ледяной жижи. Снег

«ло», как подобие «мо» пламени сказания, является первоис-

точником биологического воспроизводства и информацион-

ным носителем прототипа поступающих лингвистико-свето-

183

волновых голограмм. А естественная вода, облагороженная

световой аурой, концентратом или некой биофизической

сферой инкубации носителей информации. Поэтому термин

«молва», выведенный древнеславянским языком, основыва-

ясь на вышесказанной концепции, отличается от немецкого

варианта «мильх». В котором, опустив вышесказанную кон-

цепцию, через звук «х» – «время» вывели своё заключение на-

прямую от воды «хи» – «вода».

--------- / Моло + омло. = Питьё + нрава.

Моло. – Олм + ло.

= Сказания + снега

===== \ Мо + лом.

= Подобие + льва

\ Омл + ло.

= Характер + дать.

/ Им + льх.

= Истины + снега.

Мильх. – Мьл + хи.

= Благость + воды.

====== \ Ильм + х.

= Разума + стана.

\ Мил + ьх.

= Питьё + житии.

Мы не знаем, существуют ли у немцев какие-либо решения

по поводу слова «мильх», но выводы нашей системы аргумен-

тируют первичность термина русского языка «молоко». И как

видит читатель из вышеприведённых заключений, в отличие

от этимологов, язык как грамматическая константа истины,

вывел слово «молозиво» от собственной звуковой основы.

Считая нравственное питьё «моло» беззвучной молвой исти-

ны для быстротечного времени лета. Подобные этому линг-

вистические хитросплетения языка заставили науку языкоз-

нания вывести мотивационную суть термина «мораль», через

латинский звуковой корень «мос» (родительный падеж – «мо-

рис»). Хотя ни сам латинский язык, ни этимологическая на-

ука не имеют определённого смыслового значения этим тер-

минам. Термин «мос», как обозначение единого плода «сом»,

душа зла света «с + мо + с», моделирует словесную единицу

«морис». Что в системе нахского языка, обуславливая величие

яви «сомр + си», звуковой математикой аргументируется, как

определение, не имеющее никакого отношения для матрич-

ной звуковой основы к понятиям «обычай» и «нрав». Возмож-

но, соответствуя правилам самой системы, оно имело какие-

184

то особые решения, но для русского и нахского языков, кроме

сумятицы и хаоса, оно не может принести никакой грамма-

тической пользы. Заложенный в основу словесной единицы

«мораль» древнеславянский термин «орало» куда более зна-

чимый аргумент для учёных языкознания изыскивать соб-

ственное этимологическое определение термину «мораль».

Ведь не медные копья и мечи перековывали древние пионе-

ры этой уникальной системы, на звуковые «орало». При та-

ком подходе, загнанным в тупик труженикам языкознания

не пришлось бы удивляясь констатировать о существовании

синонима этому термину «нравственность» в собственном

языке. Очередной раз, повторяя средневековую ошибку, при-