Тайная дочь

Такое просто невозможно преподнести красиво и с достоинством. Все случаи в ее практике — сплошная рутина, уход за пациентом нужен минимальный, а у клиники постоянная нехватка медицинских изделий.

— Ничего не попишешь. Зато я каждый день забираю шестилетнюю дочь из школы.

Она улыбается и пожимает плечами. Интересно, во взгляде Питера действительно мелькнуло разочарование или это у нее разыгралось воображение?

— Отлично! А у нас два мальчика, шесть и десять. Не расслабишься, да?

— Это точно.

— Ну, мне пора выдвигаться в сторону аэропорта, Сомер. Я был рад тебя встретить. Кстати, никогда не забуду, как здорово ты диагностировала неонатальную волчанку, когда была еще младшим ординатором. За годы я пересказал эту историю не один раз. И я всегда буду доверять вам, доктор Уитман.

Сомер опять улыбается.

— Сейчас уже доктору Тхаккар. В любом случае, мне приятно это слышать. Рада была увидеться, Питер.

* * *

Стоя в лифте, Сомер следит за меняющимися на табло цифрами. Куда ушли годы, что стало с той юной студенткой медицинского факультета, которой она тогда была? Она вспоминает острое желание работать с интересными клиническими случаями, заниматься исследованиями, повышать квалификацию в академии. Но сейчас она едва успевает просматривать медицинские журналы. Ее карьера сложилась так, что она отстала не только от равных, но и от собственных учеников и теперь даже в своей скромной практике чувствует себя самозванкой. Если бы только ее пациенты знали, какая неуверенность скрывается за белым халатом с бейджиком.

Она прячет эту неуверенную личность куда подальше и бежит за Ашей в школу, где учителя знают ее как миссис Тхаккар, а мамочкам она известна просто как «мама Аши». Все эти женщины, которые проводят с детьми куда больше времени, чем она, выглядят спокойными, у них крепкие отношения, и оттого они счастливы. А у Сомер не хватает времени на родительский комитет и школьные ярмарки выпечки. У нее нет времени даже на саму себя.

Она не смогла реализовать себя в профессии; материнство тоже не предоставило такой возможности. Конечно, и работа врача, и материнство важны для нее. Но у Сомер нет ощущения, что она живет полной жизнью. С детства она думала, что будет все совмещать, но никогда не предполагала, что столкнется с неудачами в обеих сферах. Сомер успокаивает себя тем, что жизнь — это всегда компромисс и ей придется примириться с таким положением дел. Но вообще эта гармония выглядит весьма хрупкой.

* * *

Сомер сидит на скамейке, прихлебывая теплый сладкий кофе, и наблюдает за болтающейся на перекладинах Ашей. За последний год девочка стала гораздо смелее. Она лазает, висит и качается везде, где только может. От ее детской осторожности не осталось и следа, сбитые коленки тому доказательство.

Сомер нравится гулять с Ашей в парке. Они переехали в этот район несколько лет назад, когда ребенку было два года. Покинуть Сан-Франциско, где они стали семьей, было нелегко. После стольких лет страданий они с Кришнаном наслаждались новой жизнью: каждые выходные ходили на пляж Бейкер Бич, где Аша полюбила подкрадываться на цыпочках к самой линии воды, а потом с визгом убегать прочь от накатившей волны. Сомер с Кришнаном вновь начали доверять друг другу. Их разговоры больше не сводились к одной медицине, а отношения, которым пришлось преодолеть столько испытаний, постепенно восстановились ради ребенка.

Супруги не собирались брать пример с друзей, массово бежавших из города. Но как только Аша подросла, их перестал устраивать маленький двор и качество обучения в окрестных школах. Когда Крис получил выгодное предложение по работе в Менло-Парке, в тридцати минутах езды к югу от Сан-Франциско, с хорошими школами в округе, они начали подыскивать в тех краях дом. Сомер устроилась в медицинскую клинику общей специализации.

— Аша, еще пять минут, — кричит Сомер, заметив, что солнце уже клонится к горизонту.

— Она такая миленькая, — замечает сидящая рядом женщина. — Мне кажется, я вас видела раньше. Мы здесь бываем почти каждый день, — поясняет она, показывая на копающегося в песочнице мальчика со светлыми волосами. — Ему тут нравится, а я всегда рада выбраться из дома.

— Да, Аше тоже здесь все пришлось по нраву. Скоро ее будет домой не загнать, — смеется Сомер.

— Приходите в пятницу после обеда, — говорит женщина. — Каждую неделю мы с другими нянями устраиваем здесь пикник. И детям вместе весело, и у нас есть своя взрослая компания.

Нянями? Выдержав вежливую паузу, Сомер встает и начинает собирать вещи.

— Я не няня, — говорит она женщине, — я ее мама.

— О, простите ради бога! Я просто предположила… То есть я подумала, что из-за…

— Все в порядке, — отвечает Сомер тоном, подразумевающим совсем противоположное. — Дочь больше похожа на отца, но у нее мой характер. — Она направляется к Аше. — Всего доброго.