Тайная дочь

— Послушай, милая, я правда думаю, что это пойдет ей на пользу. Она перестанет наконец думать, что журналистика — чудесная профессия, как вбивают им в голову все эти преподаватели гуманитарных наук. Отец сможет показать ей больницу.

— Так вот в чем твой план? Ты все еще хочешь сделать из нее врача? — качает головой Сомер.

— Она еще может передумать. Там она увидит совершенно другую сторону медицины.

— Почему бы тебе просто не принять ее такой, какая она есть? — говорит Сомер.

— А тебе? — отбивает подачу Крис спокойным, но обвиняющим тоном.

Некоторое время она молча смотрит на мужа.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что ей хочется побывать в Индии. Она достаточно взрослая, чтобы принимать такие решения. И она может пожить с моими родственниками, узнать индийскую культуру.

Сомер встает и идет в ванную.

— Я тебе не верю. Ты такой лицемер. Если бы она собралась в любую другую страну, не в Индию, ты сейчас был бы так же расстроен, как и я.

Она снова поворачивается, чтобы взглянуть мужу в глаза.

— Ты знал об этом?

Он прикрывает глаза и тяжело вздыхает.

— Крис! Ты знал?

Сомер чувствует, как все внутри напрягается.

— Да!

Муж в отчаянии вскидывает руки.

— Да. Довольна? Ей нужно было поставить подпись на заявке, и она не хотела, чтобы ты узнала об этом, если ей не удастся получить грант.

Сомер потуже затягивает пояс халата и обхватывает себя руками, внезапно почувствовав озноб. Она закрывает глаза, осознавая эту новость — Крис признал вину. Качая головой, Сомер произносит:

— Просто не верится, что ты так поступил. Ты действовал за моей спиной, и… — Она осекается, не в силах закончить.

Крис садится в кресло в углу комнаты, и его голос звучит уже мягче.

— Это часть ее личности, Сомер. Как и часть меня. Это невозможно отрицать.

На несколько мгновений в комнате воцаряется тишина, затем Крис возобновляет разговор:

— Чего ты боишься?

Сомер сглатывает комок в горле и выпаливает на одном дыхании:

— Я боюсь, что она не закончит учебу, если уедет одна на другой конец света. Я боюсь, что мы не будем знать, что с ней происходит так далеко от нас.

Она устало проводит руками по лицу и по волосам, а затем продолжает:

— Я волнуюсь за ее безопасность. Как она, молодая девчонка, пойдет в эти трущобы…

Сомер снова садится на кровать и прижимает к груди подушку. Крис молчит и неподвижно сидит в кресле в углу комнаты, подперев голову рукой.

После некоторой паузы Сомер откашливается и спрашивает:

— Как ты думаешь, она попытается найти… их?

Она не может заставить себя произнести слово «родители». Это делает важными людей, которые ничем не связаны с Ашей, кроме генов. За долгие годы в представлении Сомер они превратились в призрачные фигуры без имен и лиц, далекие и близкие одновременно. Она знает, что они не появятся и не займут место в жизни ее дочери, но переживала она всегда только за Ашу. Сомер со страхом ждала того дня, когда дочь настолько разочаруется в ней или в Крисе, что пойдет искать лучшего. Женщина всегда старалась быть безупречной матерью, но все же страх, что в конечном итоге ее любовь к дочери не сможет восполнить потерю, которую этот ребенок пережил в младенчестве, не покидает ее.

— Кого? А, их!

Крис трет кулаками глаза и смотрит на жену.

— Я думаю, может. Найти их в такой стране, как Индия, будет нелегко, но она может попытаться. Возможно, ей любопытно. Но это ведь не так уж важно? Ты же не боишься…

— Не знаю. Я понимаю, что мы не сможем запретить ей искать, если ей того хочется, но… — Сомер не договаривает и накручивает бумажный платочек на указательный палец. — Я просто волнуюсь, и все. Мне не хочется, чтобы ее обидели, — говорит она, глядя мужу прямо в глаза. — Мы не знаем, что будет в этом случае. Я не хочу, чтобы ее снова отвергли.

— Ты не сможешь вечно защищать ее, Сомер. Она уже взрослая.

— Знаю, но ведь это все осталось в прошлом. Сейчас она в хороших руках.

Сомер не может высказать вслух, чего она боится на самом деле. Ей страшно потерять Ашу, хотя бы малую часть ее жизни. Сомер опасается, что связь, которую она выстроила с таким трудом, будет разрушена этим призраком. В конце концов, именно этого она так долго старалась избежать. Именно поэтому она не хотела, чтобы Аша снова ехала в Индию, и не поощряла ее вопросов об удочерении. Именно этот страх лежал в основе каждого решения, которое она принимала с тех самых пор, как Аша появилась в их жизни.

31

КАК ВСЕГДА

Мумбай, Индия, 2004 год

Кавита

Водитель такси подъезжает к их новому дому. Они живут здесь уже год, но Кавита до сих пор не может привыкнуть, что один человек открывает ей дверь машины, а другой ждет у лифта, чтобы поднять их на третий этаж. Виджай настоял на переезде в квартиру побольше пару лет назад, когда его бизнес набрал обороты.

— Ма, мне девятнадцать. Пора мне наконец иметь свою комнату, — сказал он тогда.