Тайная дочь

— Ну, скажи это вслух, мама.

— Что сказать?

— Почему ты ходишь как в воду опущенная, будто с тобой бог знает что произошло? Произошло ведь не с тобой, — Аша резко опускает руки на подлокотники стула. — Я не забеременела, не еду лечиться от наркозависимости, меня не вышибли с учебы, мам. Боже ж ты мой, я грант выиграла! Неужели ты просто не можешь за меня порадоваться, хоть чуточку мной погордиться?

Аша смотрит на свои руки, и ее тон становится ледяным.

— Неужели у тебя самой в моем возрасте не было желания сделать что-то подобное? — Аша сверлит мать взглядом. — Ладно. Забудь. Ты никогда меня не понимала. К чему сейчас начинать?

— Аша… — Сомер подходит и протягивает руку, чтобы положить ее дочери на плечо.

Аша отдергивает плечо.

— Это так, мам. И ты сама знаешь, что это правда. Всю жизнь ты пыталась разгадать меня, но тебе этого так и не удалось. — Аша качает головой, встает и отворачивается к столу. Пока она запихивает письма обратно в шкатулку, дверь в комнату за ее спиной закрывается.

33

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ

Мумбай, Индия, 2004 год

Аша

Услышав голос пилота, Аша окончательно просыпается. Пилот объявляет, что они приземляются на десять минут раньше запланированного времени прибытия. Не больно-то утешил после двенадцати часов полета. В Мумбай сейчас два часа ночи по местному времени. Так показывают часы, которые она перевела вскоре после пересадки в Сингапуре.

Последняя часть пути показалась Аше невыносимо долгой. С момента прощания с родителями в международном аэропорту Сан-Франциско прошло больше суток, двадцать шесть часов. Все было даже хуже, чем она себе представляла. Мать начала плакать, как только они вошли в здание аэропорта. Как это часто случалось с ними в последнее время, родители долго спорили: где лучше припарковаться, к какому терминалу встать в очередь. Пока они шли по аэропорту, отец все время держал руку на спине Аши, как будто защищая дочь. Когда настало время проходить досмотр, мать вцепилась в нее и, как в детстве, долго гладила по голове.

Аша уже повернулась, чтобы идти, и тут отец сунул ей в руку конверт.

— Может быть, сейчас они уже бесполезны, — сказал он, улыбаясь, — но тебе они будут нужнее, чем мне здесь.

Аша заглянула в конверт, уже оказавшись по другую сторону ворот. Внутри лежали индийские банкноты разного номинала. Она оглянулась и через лабиринт металлоискателей, столов и людей увидела мать. Сомер все еще была на том самом месте, где они обнялись на прощание. Мама едва заметно улыбнулась и помахала рукой. Аша помахала в ответ и двинулась дальше. Когда она обернулась в последний раз, мать по-прежнему стояла, так и не сдвинувшись с места.

Аша собирает вещи, разложенные на площади в шестьдесят квадратных сантиметров, которые стали для нее домом на минувшие сутки. Потянувшись за рюкзаком, девушка чувствует, что шея болит после сна в неудобной позе, а ноги затекли. Батарейки в DVD-плеере и айподе сели еще до прилета в Сингапур. К книжкам она почти не притронулась, потому что никак не могла сосредоточиться. Большую часть времени Аша просто просидела в кресле, без особого энтузиазма поедая предлагаемые в самолете блюда и уставясь в экран, где показывали какой-то фильм. Единственными вещами, которые она еще достала из рюкзака, были пачка фотографий и содержимое белой мраморной шкатулки. По мере того как увеличивались время и расстояние, отделявшие Ашу от родителей, менялись и ее чувства. Появились нервозность и нетерпение.

Пока два мальчика с соседних кресел убирают в сумки свои игровые устройства «Гейм Бой», из уборной выходит их мать. Женщина сменила спортивный костюм на сари и освежила помаду на губах. Семейство представилось Аше как Доши. Они прилетели на летние каникулы из Сиэтла, куда им пришлось переехать семь лет назад из Бомбея «из-за работы мистера Доши». Как только шасси самолета с легким ударом касается посадочной полосы, пассажиры оживляются и аплодируют. Аша вместе с остальными выбирается из самолета, пытаясь заново научиться стоять на ногах.

В международном аэропорту Мумбай царит полный хаос. Кажется, что в этот час одновременно приземлились еще десять лайнеров и потоки пассажиров со всех рейсов устремились к пунктам иммиграционного контроля. Не зная, куда податься, Аша идет вслед за миссис Доши и ее детьми к очереди, начинающейся у противоположной стены огромного зала. Как только они занимают место, миссис Доши поворачивается к Аше:

— Было гораздо проще, когда можно было вставать туда, — говорит она, показывая на короткую очередь к стойке с надписью «Граждане Индии». — Но в прошлом году нам пришлось отказаться от индийского гражданства. Компания мистера Доши заплатила ему за это, и теперь приходится стоять в этой очереди. Она всегда длиннее.

Миссис Доши произносит эти слова таким тоном, будто очередь — самое значительное последствие их переезда в другую страну.