Тайная дочь

Слова и цифры в сознании Аши наводят столько шума, словно бьющиеся друг о друга бильярдные шары. Внезапно факты выстраиваются в логическую цепочку, в которой ошибки быть не может. Все наконец обретает смысл, но тут же снова его теряет. У ее родителей есть ребенок, другой ребенок, которого они оставили. Во рту становится кисло. Они оставили его. Сына. Они выбрали его, а не меня.

Где-то вдалеке Аша слышит голос консьержа, но до нее долетают лишь обрывки фраз. «Кавита… на время уехала… к себе в деревню… вернется через несколько недель».

Земля уходит у девушки из-под ног. Она спотыкается, но каким-то образом нащупывает ступеньку и садится на нее. Ее отдали не потому, что мать была не замужем, и не потому, что родители не хотели иметь детей. Нельзя было подумать, будто они не могли себе позволить иметь ребенка. Все дело было во мне. Они не хотели, чтобы у них была я.

Краем глаза Аша видит, что оба мужчины в форме уставились на нее, но она ничего не может поделать с собой, просто сидит и плачет.

— Простите… у меня сегодня был тяжелый день. Я не привыкла к жаре, — пытается объяснить Аша. — Сейчас все пройдет. Не беспокойтесь.

Слова слетают с ее губ, и Аша понимает, насколько глупыми они, должно быть, кажутся этим незнакомцам. Они не станут беспокоиться, как дадима, которая, наверное, уже ждет ее дома с чашкой чая. Или как отец, позвонивший пожелать ей удачи перед тем, как она отправилась в приют. Или даже как мать, которая толкла свои горькие противомалярийные таблетки и сыпала их в фруктовые смузи, чтобы они попали в Ашин организм до отъезда в Индию.

Девушка держится за голову и беспомощно рыдает на глазах у двоих мужчин, знающих о ней не больше, чем знают Кавита и Джасу, которые могли в любой момент зайти в этот холл. От этой мысли у нее сжимается желудок. Только представив себе еще большее унижение, Аша впадает в панику. Надо убираться отсюда. Громко хлюпая носом, она встает и быстро хватает сумку. Дыхание перехватывает, и все, о чем Аша может думать в этот момент, — что надо поскорее выйти на улицу.

— Мне надо идти, — говорит она и поворачивается к двери.

— Как вас зовут? — кричит ей вслед один из консьержей, когда девушка уже выбегает из здания. — Я передам ей, что вы приходили.

Воздух на улице густой от смога, но все равно Аше здесь лучше, чем в том здании под тяжестью обрушившихся на нее открытий. Ей нужно оказаться подальше отсюда. К ней подруливает рикша.

— Нужно ехать, мадам? — Улыбка обнажает кривые желтые зубы.

Аша забирается на заднее сиденье и говорит:

— На Черчгейт, скорее! — Она машинально переняла привычку Прии говорить водителям, чтобы они ехали быстро, вовсе не имея этого в виду.

Рикша начинает крутить педали и уточняет:

— Куда поедете, мадам?

В эту секунду Аша вспоминает, что отдала все деньги водителю такси и больше у нее не осталось ни рупии. В отчаянии она обыскивает рюкзак, расстегивая и обшаривая карманы. Нащупав что-то непонятное на дне, она достает какой-то пакет. Упаковка шоколадок. Квадратные шоколадки «Гирарделли» с мятой. Ее любимые. Мамочка. Должно быть, она сунула их ей в рюкзак в аэропорту, как когда-то засовывала шоколадный квадратик в ее школьную обеденную сумку. Аша громко всхлипывает, и водитель оборачивается. Она машет ему, чтобы он отвернулся, и продолжает выворачивать рюкзак наизнанку. Никто не рассказывал ей, что будет, если она не сможет заплатить рикше. Под ноутбуком обнаруживается потрепанный конверт, тот самый, что дал ей в аэропорту отец. Сквозь слезы прорывается смешок. Неожиданный подарок отца поможет ей добраться до дома. Аша открывает конверт и считает рупии.

Тронув водителя за плечо, она показывает ему деньги и спрашивает:

— Куда можно на них доехать?

Тот сплевывает и отвечает:

— До Брич Кэнди.

Когда Рикша останавливается, Аша выходит прямо в толпу людей, которые как будто бы куда-то карабкаются. Посмотрев вверх, Аша видит огромное, украшенное резными орнаментами здание. К зданию ведет длинная лестница.

— Простите, — обращается она к одному из поднимающихся вверх по лестнице прохожих, — что это за место?

— Храм Махалакшми.