Тайная Доктрина дней Апокалипсиса. Книга 4. Введение в систему

Все вышеизложенное не стоит трактовать как мои старания трансформироваться в мать Терезу или же лозунг «Я пришел дать Вам волю» на себя примерить. С самооценкой и головой пока, вроде бы, все не столь запущено, чтоб на подобное замахиваться. Просто попытка как-то констатировать ощущения последних 2–3-х месяцев, ощущения, оглушившие немного сперва, но сейчас уже дающие возможность понять, что только такое состояние и может в полной мере означать — «жить». Ощущения из ряда: живое и имеет душу все, что окружает меня; все стремится расти и развиваться; все, что воспринимается моими органами чувств, и вся та громада, которая ими не в состоянии распознаваться, эволюционирует, к Богу идет, движется.

И здесь хотелось бы вновь к Василию Шукшину обратиться: «Всякое вредное напряжение совсем отпустило Алешу, мелкие мысли покинули голову, вселилась в душу некая цельность, крупность, ясность — жизнь стала понятной. То есть она была рядом, за окошечком бани, но Алеша стал недосягаем для нее, для ее суетни и злости, он стал большой и снисходительный». С одной лишь оговоркой, нет снисходительности, ибо все они, впрочем, как и я, равноправные участники этого потока под названием Жизнь, вне зависимости от своего размера, вида и степени развития речевого аппарата.

Вот где-то так.

Как видите, два совершенно противоположных письма. Одно написано молодым человеком, напуганным жизнью и ответственностью за свои действия, а потому с нескрываемым желанием, как страусу спрятать голову в песок, отдать предпочтение восприятию жизни по написанному, однажды заведенному ритму и правилам. Отсюда стремление воспринимать жизнь в соответствии со своими желаниями, эмоциями, лишь бы все было легко, без боли и ошибок.

Второе письмо написано человеком, который пытается осмыслить жизнь, найти свое место в ней, определить степень ответственности за свои поступки, и на основании этого осмысления возникает стремление избежать возможных ошибок. А вот реакция девушки, после прочтения ею этих писем, с нашими комментариями:

Очень хорошее письмо. Хорошее в контексте его пригодности для анализа, поскольку являет собой некую квинтэссенцию тех самых сомнений и вопросов, возникающих подспудно при первом ознакомлении или чтении, если не у всех, то уж точно у большинства. Некоторые моменты мне близки особенно. Про них и хотелось бы сказать несколько слов.