Тайная Доктрина дней Апокалипсиса. Книга 4. Введение в систему

Элементарной ячейкой, способной создать и проявить гармонию взаимоотношений, является семья (единство мужчины и женщины). Только вот незадача, сколько существует белый свет, гармонии взаимоотношений мужчины и женщины не было и нет. Почему? Ответ на этот вопрос ищет не одно поколение людей, но он так и не найден. Возможно, мы столкнулись еще с одной тайной Бытия?

Истинная любовь в произведениях многих авторов проявляет себя только в виде мгновенной вспышки, не терпящей продления. Отсюда быстротечность сюжета, фрагментарность описания встреч, быстрого сближения, ослепительной вспышки чувств и неотвратимого расставания: «Мы долго не могли сказать ни слова. То, что тайно волновало нас последний месяц, было теперь сказано без слов, и мы молчали только потому, что сказали это слишком ясно и неожиданно… Я целовал ее губы, глаза, которые она подставляла мне, прикрывая их с улыбкой, близко видел в звездном свете ее бледное и счастливое лицо. Она сказала: «Я всегда мечтала о счастье, но все оказалось так скучно и обыденно, что теперь эта, может быть, единственная ночь в моей жизни кажется мне непохожей на действительность и преступной. Завтра я с ужасом вспомню эту ночь, но теперь мне все равно… Я люблю тебя»… Была ли она лучше других, которых я любил, не знаю, но в эту ночь она была несравненной»

(Бунин, «Осенью»).

За мгновения счастья, как считает Бунин, человеку приходится платить вечной разлукой с тем, кого любишь. Одиночество — неизбежный удел того, кто не сумел разглядеть в другом близкую Душу. Только любовь дает счастье духовного общения. Во многих рассказах писатель стремится понять внутреннюю природу любви и приходит к выводу, что полное счастье может быть только при сочетании духовной и физической близости. Любовь не может быть платонической, так как в ее основе лежит инстинкт продления рода.

Однако, изображая чувственную любовь, писатель никогда не снижал ее духовной значимости, проявленной в воспоминаниях: «Он еще помнил ее всю, со всеми малейшими ее особенностями, помнил запах ее загара и холстинкового платья, ее крепкое тело, живой, простой и веселый звук ее голоса… Чувство только что испытанных наслаждений всей ее женской прелестью было еще живо в нем необыкновенно, но теперь главным было все-таки это второе, совсем новое чувство — то странное, непонятное чувство, которого совсем не было, пока они были вместе, которого он даже предположить в себе не мог, затевая вчера это, как он думал, только забавное знакомство»

(«Солнечный удар»).

Только любовь, проявленная, как вспышка, прекрасна, обладает могучей силой, способной «выхватить» человека из повседневной суеты и на мгновение ярко осветить его серую жизнь: «Нет, нет, милый, — говорит женщина поручику в «Солнечном ударе» в ответ на его просьбу ехать дальше вместе, — нет, вы должны остаться до следующего парохода. Если поедем вместе, все будет испорчено. Мне это будет очень неприятно. Даю вам честное слово, что я совсем не то, что вы могли обо мне подумать. Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затмение нашло… Или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара».