Тайная игра

Лео привычно подпитал зрение канденцием и огляделся. Ночь, хоть и светлая, окончательно превратилась в день, золотистые ауры живых существ спрятали своих носителей пушистыми от света коконами. Вот в шуршащих кучах листьев в саду копошатся два ликоя, напоминающие тощих енотов. Вот в небе парит кто-то похожий на гигантскую птицу, но сквозь него отчетливо видны звезды. Жалко, что тульпа не может отойти далеко от хозяина, она быстро бы отыскала здесь что угодно. А сам хозяин сюда бы точно не дошел. Да и браслет тульпе не удалось найти — проклятая глушилка, которая делает невидимой саму себя.

Что ж, попытаемся мыслить логически — Артур дома не сидит, часто выходит наружу, Дис рассказывала, у него собака есть. Хотя какая собака выживет на краю разлома — это еще поискать таких надо. Может быть, альфин? Хотя и альфину в аномальной зоне несладко бы пришлось. В любом случае Артур выходит, и, значит, о нем знают местные.

Если только он отсюда не открывает прерывные порталы. Лео даже передернулся при мысли о том, чем это чревато. Влияние мезлы наверняка собьет настройки, и из портала вывалится фарш, а не человек. Даже Ллувеллин так рисковать не будет. Он ходит где-то совсем рядом с периметром, в зоне отчуждения.

Навстречу Лео тащился человек — шаркал, еле волочил ноги, смотрел в землю, — как будто подвешенный за воротник. Одежда его была совсем оборванной, скорее и не одежда уже, а какие-то бесформенные лохмотья. У ног человека отирался ликой, а над головой вилось облако светлых — а значит, полных канденция, вернее, мезлы — точек. Мухи? Пчелы?

Насекомые тащили в брюшке или на спине капли материализованного абсолюта — куда? И абсолют ли это?

Магическое зрение показало, что аура человека включает в себя и ликоя, и насекомых. Он связан сетью светящихся линий со множеством других существ в соседних переулках, за стенами домов, в глубинах заполняющей улицы фузы. Лео уже видел в прошлый раз такое симбиотическое многосоставное существо.

Человек не обращал на Лео внимание, плелся, двигаясь скованно, как живая коряга. А вон там под деревьями скорчился второй человек, и светящиеся точки ползают по нему живой шубой. Кажется, у него лишняя пара конечностей…

Зрелище было завораживающим и отвратительным одновременно. Лео передернул плечами.

Первый человек тем временем подхромал совсем близко — веки у него были сомкнуты и словно бы заросли паутиной, а рот, напротив, превратился в щель от уха до уха. Хотя ушей не было видно. Человек старательно, словно по стрелке компаса, развернулся лицом к Лео и остановился.

Лео на всякий случай сбросил на пальцы дефенсор. Но странное существо не собиралось нападать. Теперь стало видно, что затылок у него плоский, сплющенный, словно бы человек был сделан из воска и долго лежал на солнце. Даже кожа на лице и шее застыла подплавленными складками, натеками.

— Мы с-спраш-шиваем, за-а-ачем ч-ш-шеловек заш-шел в наш-ши угодья-а, — широкий рот медленно шамкал, с явным трудом выговаривая слова. То ли легкие работают невпопад, то ли что-то нарушено в механизме связок. — Зач-чем он идет в-ф-ф глубину? Мы бес-спокоимс-ся.

— Кто это «Мы»? — вежливо спросил Лео. — С кем я говорю? Я Лео Гавилан, мне не нужны ваши угодья. У меня дело в той стороне. Я ищу одного че…

— Мы ш-шанталь ш-шеро. Мы с-смотрим давно. Ч-ш-шеловек не з-с-снает дороги.

— Я ищу мага, который живет здесь. В каком-то из домов. У него есть собака.

— С-с-сын Мелюз-сины. Мы не х-ходим туда.

Человек снова медленно развернулся, на сей раз влево, неторопливо поднял руку и указал.

— Уходи с-сс. Тут нач-чинаетс-с-ся гнез-с-сдо. Нельз-с-ся ч-чуж-жим.

— Но…

— Ух-ходи.

Создание поволоклось дальше, словно Лео в одну секунду перестал для него существовать. Тяжелые светящиеся насекомые очумело мотались над его головой.

Хорошо, что оно хотя бы не агрессивное.

Лео уходить и не подумал, а упорно двинулся по касательной, пытаясь отыскать проход в самый центр разлома. Инканты приходилось то и дело подновлять — Сырая Любовь размывала формулы, как горячая вода размывает лед. В том мире, откуда она истекает, еще не существует ни формул, ни образов, ни матриц.

Больше суток у воронки не выдержать, но пока терпимо. Спустя сколько-то времени после бесплодных блужданий пришлось признать, что прохода внутрь нет — то, что раньше было широкими ухоженными бульварами, теперь превратилось в непролазные дебри переродившихся деревьев, на высоту третьего-четвертого этажа заваленных серовато-радужной фузой — хрупкой, легкой и непреодолимой. В два счета можно было увязнуть в этих отвалах, как в снегу или в горе затвердевшей пены.

Внутри, в глубине, вокруг стволов, узлами сплетались светящиеся змеи, их очертания еле угадывались в золотистом тумане. Сетка аур опутывала внутренний периметр, словно колючая проволока — внешний. Лео даже не был уверен, что все это ему не мерещится от переизбытка мезлы. Так или иначе — обычным путем к воронке попасть невозможно.

Шанталь Шеро. Знакомая фамилия. Шеро. Лео помотал головой. Сейчас это неважно.