Тайная игра

Лео пару раз выглядывал наружу – посмотреть на часы в коридоре и на дверь третьей комнаты, той самой, где был убит Мордач и которую теперь занимал инквизитор. Щель под дверью оставалась темной, де Лерида не вернулся. Или сидит до сих пор в директорском кабинете. Можно сгонять туда Камбалу, но это займет четверть часа, не меньше – и все это время Лео не будет знать, что происходит в лазарете.

В лазарете, по правде говоря, ничего не происходило. Эмери умыли, напоили какими-то каплями и поменяли пододеяльник. Теперь он спал под надзором кота Маркиза и голема Камбалы. Что Мэри ему намешала в питье?

Ладно, пусть спит, а если не проснется, Лео дотащит его и так. Завернет в одеяло и перекинет через плечо.

– А когда ты нас заберешь?

Громкий шепот раздался прямо за спиной, и Лео невольно вздрогнул.

– Инза! Напугала меня.

Она сидела каркасе кровати и болтала ногами. Лео прикрыл дверь и повернулся к ней лицом.

– В половине двенадцатого приду за вами. Не смогу зайти прямо в лазарет, там кроме вас кто-то еще лежит. Эмери выйдет в коридор, а потом на черную лестницу? Голем откроет дверь. Я буду ждать с одеждой прямо на площадке. В полдвенадцатого, передашь?

– Ага. – Девочка с завязанными глазами кивнула, подпрыгнули косички.

– Инквизитор в школе, не знаешь?

– Нету. – Она покачалась на железной сетке. Та глухо заскрежетала. – Не приходил, не видела. А этот твой… ну, голем. Он правда неживой? Раф сказал, маги таких лепят из глины. И он что, прям правда из глины?

– Из волшебной глины, она называется аргилус. Раф – это кто?

– Ну как, Эмери же. Его здесь так называют. По-настоящему он Рафаэль Нерео Аларих.

– Хм? А фамилия?

– Сантана. – Инза с силой качнула ногами, и железный каркас загремел и зашатался.

– О-о, Ястреб… – Лео взялся за подбородок. – Так он из семьи Ассунты!

– Это его мама, – покивала Инза, продолжая расшатывать каркас, – а я Беккенбауэр, мы фактотумы тети Ассунты. Ну, то есть… – она замялась, – раньше были. Пока все не умерли.

Лео моргнул, потер переносицу. Так значит, девочка Инза Беккенбауэр реально существовала. Эмери – то есть Рафаэль Сантана – восстановил ее по памяти. Подружка его была, наверное. Ровесница. Он вырос – а она нет.

– И как… – Лео облизнул мгновенно пересохшие губы, – как случилось… Что тогда произошло? Ты знаешь? Как они… вы погибли? Ассунта, Анна… Анну помнишь?

Инза помотала головой.

– Не помню, – голос ее был спокоен, – их Раф помнит хорошо. Но он запер их в отдельной комнате и не хочет открывать. Вы его не заставляйте. Он и так…

– Что «и так»? – хмыкнул Лео. – Чья работа, что он «и так»? Не слушаешься его?

– Я его защищаю. – Инза выпрямилась. – Потому что если его раскроют, то мы оба погибнем. И Маркиз тоже.

– Кот тоже тульпа?

– Да-а, он старый. Давно уже с Рафом. Маркиз-то послушный. – Инза фыркнула. – Но он всего лишь кот.

– А ты почему непослушная?

Инза неуловимым движением вспрыгнула на панцирную сетку кровати, и та загремела-заскрежетала, подбрасывая девчонку в воздух и принимая новый удар маленьких ног.

– Тише ты! – Лео кинулся ловить шатающийся дребезжащий каркас. – Все же спят. Сейчас все развалится, перестань. Ну-ка слезь. Инза! Слезай немедленно!

– Лови меня! – Сетка последний раз спружинила, и девчонка, протянув руки, прыгнула прямо на Лео.

С грохотом распалась железная кровать. Рама с сеткой ухнула на пол, разметав мелкий мусор. Лео так и остался стоять, растопырив руки – Инза исчезла, не долетев до него.

– С ума сошел, Серый! – в дверях стоял Викториус Монро, математик. Он поморщился, оглядывая разгром. – Я же предлагал тебе помочь. А ты – сам, все сам! Гремишь теперь среди ночи. Отбой, между прочим, давно был.

– Прошу прощения, больше ничего не уроню. Ты на дежурство? – Виктор был полностью одет и обут в ботинки. – Кто с тобой?

– Рита. Ты там следишь за расписанием?

– Забыл посмотреть.

– Следи.

Математик закрыл дверь.

Лео слушал его удаляющиеся шаги. Это вопрос, конечно, понадобится ли еще мне это расписание. Уходить вместе с Эмери-Рафаэлем или остаться? Ведь обещал Мануэлю связать его с Беласко. Ну и Фоули просил… в своей неподражаемой манере, и Ковач раструбила по школе…

С одной стороны – к спасению мальчика Мануэль рук не приложил, мало того, Лео был уверен, что воспрепятствовал бы, если бы узнал. С другой стороны – Мануэль не препятствовал и даже подыгрывал, что стоит отдельной благодарности. С третьей – школа, ученики, сотрудники, которые на него рассчитывают, Фоули, которому обещал… сейчас меньше всего надо о них думать, но… но…

Лео взглянул глазами голема – в лазарете было темно, только под дверью светилась полоска. В коридоре горел дежурный свет. Эмери сидел, опираясь о спинку кровати, и смотрел на дверь – даже в темноте было видно, насколько он бледен. Ждет назначенного срока.