Тайная история драгоценных камней

На заре XX века Микимото не был единственным, кто мечтал о выращивании жемчуга. В результате многочисленных изобретений (несколько человек в разных концах света изрядно поломали головы над решением проблемы) культивированный жемчуг стал реальностью. В1884 году француз Жермен Бушон-Брандели получил несколько жемчужин из таитянских устриц, однако так и не смог разбогатеть благодаря своему открытию. В 1890 году Уильям Севил Кент получил искусственным путем две круглые жемчужины в Новом Южном Уэльсе, но поскольку он хранил свое изобретение в строжайшей тайне, после смерти Кента в 1908 году секрет был утрачен. Кроме того, в Японии за право первыми культивировать жемчуг помимо Микимото боролись еще два человека, работавших приблизительно в одном направлении.

Однако помимо конкуренции у Микимото имелись и другие поводы для беспокойства. Теперь он использовал свое мастерство жонглера в совершенно новой области. Микимото разорился и пробовал свести концы с концами, занимая деньги из разных источников и виртуозно избегая кредиторов. Не один раз его супруга Умэ, пока муж проводил эксперименты на побережье, посылала ему весточку с просьбой не возвращаться пока домой, поскольку их осаждали кредиторы.

А Микимото тем временем экспериментировал. К примеру, у него появилась идея использовать в качестве ядра для будущей жемчужины перламутровые шарики, но, увы, ему так и не удалось убедить устриц производить из них жемчужины.

В 1892 году в Тоба пришла так называемая «красная волна»: поверхность моря покрыл плотный ковер из активно развивающихся ядовитых микроорганизмов, в результате чего вода по цвету напоминала кровь, при этом погибла большая часть рыбы и устриц. Но Микимото не сдавался и на следующий год в одной из своих раковин обнаружил-таки жемчужину. Они с Умэ ликовали, но, к сожалению, это была единственная жемчужина на тысячи раковин. Кроме 127 того, она получилась не круглая, а полусферическая, ничем не лучше, чем у китайцев в V веке, и намного хуже, чем у Линнея в XVIII.

Оценка жемчужин и власть барокко

Обычно жемчужины оценивают по четырем критериям. Во-первых, размер, который, как мы уже говорили выше, измеряется в гранах, составляющих одну двадцатую грамма. Во-вторых, цвет, варьирующийся от белого до бледно-палевого, абрикосового, бронзового, розового, бледно-лилового, серого, черного и даже — очень редко — зеленого. Кроме того, оцениваются блеск, что обычно зависит от количества слоев перламутра, и, наконец, форма. Самыми лучшими считаются идеально круглые жемчужины, затем, по убывающей, каплевидные, овальные, в форме шишечки и полукруглые. Дешевле всего ценятся жемчужины неправильной формы, которые называют «барокко», они обычно покрыты шишками, поскольку паразит-оккупант изо всех сил метался в панике, пока не оказался заключенным в могилу из карбоната кальция. Правда, иногда, как в случае с шотландским жемчугом, выше всего как раз ценятся самые уродливые из жемчужин, особенно если они напоминают по форме человеческое лицо или тело.

В галерее драгоценностей Музея Виктории и Альберта в Лондоне хранится так называемая «Драгоценность Каннинга». Это очень странный экспонат, который всецело заслуживает звания «уникальный» (если помните, именно так раньше называли жемчуг). Когда 128 жемчужину извлекли из раковины, в глаза сразу бросилось сходство с мужским торсом, поэтому из нее изготовили мускулистого Тритона, украсив дополнительно десятком рубинов и бриллиантов. Диковину приобрел лорд Каннинг, первый вице-король Индии, в середине XIX века, и долгое время считалось, что ее изготовили в Италии в 1508 году, однако на самом деле Каннинг купил это украшение совершенно новым. Жемчужина настоящая, но обрамление — не более чем викторианская подделка, которая на долгие годы всех ввела в заблуждение.

У самого слова «барокко» появилось и еще одно значение. В Европе в XVII веке стал популярным вычурный архитектурный стиль, который критики в шутку назвали «барокко», подразумевая, что его составляющие гротескны, словно уродливые жемчужины. Однако название прижилось и в конце концов даже получило позитивную окраску. Это напомнило мне другую историю: после того как принц Уэльский сравнил в 1984 году пристройку к Национальной галерее в Лондоне с «огромным карбункулом», имея в виду прыщ, а вовсе не рубин, слово «карбункул» также приобрело положительную коннотацию в английском языке.

Жемчуг как слезы

Спустя четыре года после того, как Ми-кимото нашел свою первую культивированную полусферическую жемчужину, умерла Умэ. Ей было всего двадцать два. Она оставила безутешного мужа с четырьмя дочерьми и маленьким сыном. До сих пор эксперименты Микимото доставляли обоим супругам только головную боль, тем не менее Умэ всячески поддерживала супруга и незадолго до смерти сказала: «Теперь, когда я видела результат твоих трудов, я могу уйти без сожаления».

С тех пор Микимото описывал жемчуг как слезы, жемчужины стали для него символом утраты, от которой он так никогда и не оправился.