Тайная победа

Джессика читала по его губам, но голос в голове продолжал твердить, что Саймону нельзя доверять. Она старалась подавить его, старалась справиться с отчаянием, что ее брак вышел не таким, каким представлялся вначале. Джессика думала, что ей угрожает только Колин, а Саймон казался единственным человеком, который сможет защитить ее от брата. Теперь она чувствовала, что вновь осталась одна и должна рассчитывать только на свои силы.

Саймон взял ее за плечи. В его взгляде было странное волнение, пальцы держали так крепко, что Джессика чувствовала их жаркую хватку даже сквозь материю накидки.

– Ты получишь свой дом, Джессика. Я пошлю за Айрой завтра же, как проснусь, и ты сможешь обсудить с ним все детали покупки. Но ты никогда не покинешь меня.

Он взял ее лицо в ладони и продолжил говорить медленно, отчетливо:

– Если записанный на тебя дом даст тебе уверенность в завтрашнем дне, то ты его получишь. Но я не потерплю никаких разговоров о жизни раздельно. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной и днем, и ночью тоже. Ты моя жена, и моя обязанность – оберегать тебя и защищать.

Саймон прижал ее к себе и начал целовать. Движения его губ были властными, решительными и очень страстными. Этим поцелуем он словно ставил точку в их разговоре.

А Джессика и не пыталась бороться с чувствами, которые пробуждали в ней его теплые объятия и нежные губы. Сегодня она поняла, что это невозможно. Его власть над ее телом была полной. Джессика таяла от одной близости мужа и в такие минуты не принадлежала себе.

Она догадывалась, что страсть – плохой советчик, и, слушая ее голос, можно погубить себя. Это чувство все сильнее привязывало ее к мужу. Боже правый, что будет, если страсть превратится в привязанность, а та – в любовь? Если она отдаст сердце мужчине, который женился на ней из-за денег и скорее всего без ума от другой женщины?

Джессика почти ничего не знала об отношениях между мужчиной и женщиной, но понимала – они принесут ей одни страдания.

Глава 16

Саймон мерил шагами гостиную на первом этаже, ожидая, когда Джессика оденется к балу и спустится вниз. Краем глаза граф видел, что его друг Джеймс, сидевший в комнате, внимательно наблюдает за ним. Когда удивленная улыбка на лице герцога стала еще шире, Саймон остановился и раздраженно глянул на него. Тут Джеймс не выдержал и рассмеялся, чем еще больше разозлил Саймона.

– Боже правый, дружище! У меня голова кружится, глядя на тебя. Еще несколько минут такого кружения – и я останусь без сил. А ведь мне еще танцевать с Мелиндой на балу. – Холлингсворт закинул ногу на ногу и положил руку на спинку дивана. – Неужели тебя настолько волнует, как свет примет Джессику?

– Ты что, считаешь меня таким высокомерным дураком? Мне всегда было глубоко наплевать, что высший свет думает о внешности людей. Я лишь хочу представить новую графиню Норткот и сделать так, чтобы она заняла подобающее место в обществе.

– И ты опасаешься, что жена не будет ему соответствовать?

Саймон налил немного бренди в бокал и глянул на золотистую жидкость.

– Я буду гордиться ею, даже если она выйдет босая и в домашней одежде. – Ему вдруг вспомнилось, как выглядела Джессика, когда он первый раз пришел к ней в спальню. Его молодая жена была одета лишь в простую ночную рубашку, из-под которой выглядывали изящные лодыжки и голые ступни, ее темно-русые волосы с каштановым отливом падали волной ей на плечи и спускались дальше, ниже талии. Саймон представил, как она вновь открывает ему свои объятия, как отдается ему с искренностью и нежностью, которые сразу покорили его. Кровь забурлила у него в жилах, и Саймон встряхнулся, заставляя себя вернуться в реальность.

– Меня тревожит не ее наряд или прическа, – ответил он другу. – Сегодня утром к нам прибыла эта известная портниха, мадам Ламонт, а вместе с ней – целое войско швей. Они не успели закончить с платьем, как сюда приехала горничная твоей жены, вооруженная щипцами для волос, пудрой и мылом. И довольно грубо заявила, что впереди ее ждет «очень серьезная работа».

– И что же они делали целый день?

– Не знаю, – пожал плечами Саймон. – Они бегали взад-вперед по лестнице, носили полотенца, горячую воду, какие-то женские штучки, которые срочно нужно погладить, потом еще горячую воду и еще ворох кружевного белья.

– И тебя это тревожит?

– Черт, конечно! – воскликнул Саймон и наконец выпил бренди одним глотком. – Что они там с ней делают? Кроме старой одежды, в остальном она прекрасно выглядит. Ее не нужно раскрашивать, как актрису на сцене, делать из нее фарфоровую китайскую куклу, к которой страшно прикоснуться. Я хочу, чтобы Джессика оставалась прежней. Не надо ее менять.

Последние слова очень развеселили Джеймса. Саймон смерил его взглядом, но друг, продолжая смеяться, сказал:

– Я смотрю, что ты-то как раз поменялся. После женитьбы на Джессике.