— Хорошо, накажем их как некогда Георг Х — заставим съесть фальшивки принародно и делать они будут это в течение месяца на Дровяной площади, вместе с казнимыми преступниками, — решил император, — они выплатят казне в золоте цену произведённых фальшивок, выкуп сотруднику за угрозу жизни, а затем будут высланы навечно из страны, с отбыванием десяти лет каторги в собственной стране.
— Мягко конечно, но эффектно, — кивнул граф, — их должно быть через годик-другой выпустят потихоньку, как скандал уляжется, но карьеру это им испортит навсегда, публичный позор там не прощают.
— Господи, ну что им всем надо здесь? — взмолился к небесам император, — тут мне доложили вы целую шайку эмиссаров Объединённых королевств и Соединённых республик ещё взяли?
— Да, ваше величество, — подтвердил граф, — их допрашивают, берут подельников, доклад будет подготовлен в конце недели.
— Спасибо, граф, увидимся на совете утром, — сказал император.
На выходе из приёмной императора, к графу подошёл один из секретарей министра транспорта и передал записку, Нефёдов кивнул и последовал за секретарём, поманив Эрика за собой. Они вошли в кабинет министра, где кроме хозяина, находился весьма траурного вида третий секретарь, давеча уличённый в получении фальшивок. Усевшись с комфортом, получив по чашке кофе, поднос печенья и пирожных, пришедшихся очень кстати, все уставились на министра.
— Так вот господа, решил я уже было отправиться восвояси к моему семейству, как заходит ко мне с докладом этот вот субъект, — ткнул пальцем в совсем поникшего головой секретаря, сидящего рядом с пачками ассигнаций, лежащих на столе, — а историю он поведал и вовсе сногсшибательную, я позволил себе пригласить вас, дабы и вы насладились её подлинным драматизмом.
— Ну-тес, братец, поведайте и нам сию историю, — улыбнулся граф, — учтите при этом, что о ваших амурных делах с дочкой министра и ваших тёмных делишках с Бехрамом нам известно доподлинно, как и о прочих ваших местами невинных шалостях, вроде пьянства до потери сознания в кресле.