– Я сказал, что мне нужно время на размышление, но я бы согласился. Каэтана умела ценить истинное искусство. А больше от нее мне ничего не требовалось. А наутро, когда нам сообщили, что Каэтана умерла… Я в это не мог поверить! – Он вытащил кружевной платок. – Но, быть может, в этом имелся высший смысл. Она ушла из жизни прекрасной. А это не каждому дано… Вот и все.
Что ж, визит нельзя было считать всецело бесполезным, но, оставались еще кое-какие вопросы.
– Ваша любовница… Марианна…
– Думаете, она отравила герцогиню? Глупости, – отмахнулся Франсиско. – Марианна может кричать что угодно, но на убийство она не способна.
– И все же, где я могу ее найти?
– В трактире «Веселая голубка». Если не ошибаюсь, она по сей день там выступает… И да, после того вечера мы расстались. И видите, я жив. И она себя не убила, несмотря на всю показную любовь… И более того, весьма скоро утешилась, завела себе нового любовника…
Франсиско щелкнул пальцами.
– Не знаю, имеет ли это хоть какое-то значение, но нашла она его именно в доме Каэтаны… Это Мануэль, племянник герцогини. Поэтому никакой любви у нее не было. Марианну, как и многих, интересует лишь золото…
– А разве у Мануэля оно есть?
Франсиско задумался и думал довольно долго. Пальцы его поглаживали то кружевные манжеты, то острую бороденку. Хватали за ус, покручивали…
– Знаете, я почему-то не задумывался о том, откуда у него золото… Мануэль прежде жил на деньги Каэтаны, но после ее смерти, я слышал, что Корона оспорила завещание, а брат его никогда не отличался излишней щедростью. Но золото у Мануэля имелось. Марианна, она желала показать мне, что вовсе не страдает от разлуки. Заявилась сюда, в экипаже, одетая роскошно, хотя и безвкусно… Желала заказать портрет. Мануэль готов был платить…
– Но вы отказались?
– Мои дела пусть и не так хороши, как некогда, но и не настолько плохи, чтобы браться за подобные заказы… Да, я отказал. Она желала не просто портрет, она желала, чтобы я написал новую «Маху», но уже с нею… А это совершенно невозможно!
«Веселую голубку» Альваро отыскал без особого труда. Почти приличное место. Здесь было относительно чисто, и помои прислуга выносила на задний двор, а не выплескивала из дверей, и пол мели, и столы терли, и кормили пристойно, но все ж носилось в воздухе нечто этакое, лихое, заставлявшее насторожиться.
По раннему времени в «Голубке» было пусто.
– Марианна? – Хмурый мужик, оттиравший стол, смерил Альваро мрачным взглядом. – А тебе на кой ляд? Не про твою душу.