Тайная страсть Гойи

– Конечно, ей было что рассказать… Милой тихой девушке, которую Каэтана не замечала, никто не замечал. Итак, матушка. – Диего сцепил руки на груди. – У вас имеется выбор. Или же вы рассказываете мне все, как оно есть, а после отправляетесь в обитель… Или же я и вправду завтра уезжаю. А вы, дорогая матушка, вместе с братом моим и сестрицей возвращаетесь в старый дом дожидаться вердикта королевского суда. Думаю, новые обстоятельства, которые я изложу, весьма ускорят разбирательство. И да, я не сумею доказать, что Каэтану убили именно вы. Но доказательств не потребуется. Хватит слухов. Перед вами закроются все двери. Мануэль… Думаю, у него изрядно проблем, чтобы не задумываться о дальнейшей его судьбе.

Альваро мысленно согласился с хозяином: Мануэлю осталось недолго. Оплачивать долги фальшивым золотом – плохая идея, особенно если должен людям серьезным, каковых не остановят ни громкий титул, ни имя.

– Лукреция… Что ж, ее ждет участь старой девы, но это тебя утешит. Будет кому присмотреть за тобою на старости лет, матушка…

– Неблагодарный!

– А за что мне тебя благодарить? За то, что по счастливой случайности жив остался? К слову, происшествие с конем – это по твоей подсказке? Нет? Ну да, слишком грубо, очевидно, Мануэль, он никогда не отличался терпением.

– Это она виновата…

– Кто?

– Каэтана. – Это имя донна Изабелла выплюнула. – У нее всегда было все! Все, чего только пожелает! А я… Если бы ты знал, как это унизительно, быть чьей-то бедной родственницей!.. Позаботься о Мануэле!

– Ты думаешь лишь о нем.

– Он милый мальчик, он ошибается… Все ошибаются, Диего… Пообещай, что позаботишься о нем! Он ведь твой брат!

Теперь голос донны Изабеллы был привычно плаксив. И Диего поморщился, велев:

– Рассказывай…

– Я всегда знала, что достойна большего!

…И уверенность эта жила в Изабелле, крепла день ото дня, пусть бы и не было ни одной причины, которая поддерживала бы ее. Матушка Изабеллы, происходившая из семейства знатного, знатностью своей гордилась, меж тем забывая, что ветвь этого семейства давным-давно обеднела. И даже приданое матушке ссудили дальние родственники.

Батюшка, взявши в супруги даму знатную, нуждался не столько в имени, сколько в деньгах, кои спустил быстро.

Нет, супругу он любил.

И дочь. И порой, когда везло ему в кости, пребывая в настроении превосходном, повторял:

– Вы мои принцессы! Вот Белла вырастет и выйдет замуж за богатея, будет жить во дворце, командовать слугами.