Тайная страсть Гойи

А потом еще и выходка ее с танцовщицею, которая была вызывающе молода и хороша собой… И разговоры о мастерской, о красках… Каэтана, будто чувствуя приближение смерти, словно обезумела.

– Представляешь, она пожелала показать всем ту картину! – с возмущением произнесла донна Изабелла. – Ее, оказывается, доставили в Мадрид… безумие! Довольно с нас было слухов! Мне с трудом удалось уговорить ее не совершать такой ошибки. Я умоляла пощадить Лукрецию, которая не вынесла бы подобного позора…

Альваро хмыкнул: Изабелла, знавшая о романе дочери, снесла бы и не такое, тем более что никто не собирался говорить гостям, с кого писали картину.

Да и не знала Каэтана, кто был истинной моделью.

– Я уговорила ее подняться к себе, отдохнуть… Я надеялась, что она уснет и больше не проснется.

– Но тетушка оказалась куда крепче, чем вы думали… Она сумела выйти из комнаты. Встретилась с Франсиско, побеседовала с Лукрецией… Вам везло, тетушка… И одно мне не понятно, зачем вы обставили все так, будто Каэтана совершила самоубийство?

– Я… я не хотела… мне не спалось…

…Нет, Изабеллу вовсе не угрызения совести лишили сна, скорее уж беспокойство, которому она не находила объяснения. И сие беспокойство заставило покинуть уют собственной спальни, пройтись по дому, где она и встретила Каэтану.

Сестрица сидела на лестнице.

На верхней ступеньке.

Она вцепилась в балюстраду, точно опасаясь упасть.

– Дорогая, что с тобой? – воскликнула Изабелла.

– Это ведь ты. – Голос Каэтаны был слаб. – Ты меня убила!

– Какие глупости ты говоришь!

– Уходи, позови Диего… Надо было рассказать ему, он поймет… Он… Я всегда была милостива к тебе, а ты… меня… За что? – Этот вопрос прозвучал весьма жалобно. Вот только сердце Изабеллы осталось глухо к жалобе.

А вот разум… Разум утверждал, что если она бросит Каэтану на лестнице, то, как знать, кто отыщет ее? И кто выслушает предсмертный бред?

– Какая же ты упертая! – Изабелла подняла сестрицу. Та, несмотря на кажущуюся хрупкость, весила немало, однако Изабелла отличалась крепким телосложением. – Почему тебе было просто не уснуть?

– Ты… куда ты?.. Куда мы?..

– Сюда, дорогая… – Эта комната просто была первой в ряду, и дверь имела смежную с соседней гостиной. И все получилось донельзя удачно. – Приляг, я скоро…

Изабелла никогда не умела мыслить быстро, однако нынешняя ночь заставила ее… Если кто-то заподозрит убийство, пусть в том обвинят не ее… Или же не убийство, но самоубийство, которое есть позор, и тогда доктор поймет, почему надо скрыть некоторые подробности смерти герцогини…