Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

Таких примеров немало. Агентов немецких спецслужб, которые приходили с повинной, перевербовывали, они получали задания и шли обратно на ту сторону. Выполняли поставленные задачи и когда возвращались домой, к нормальной жизни, то получали за это боевые ордена. И это несмотря на то, что на них, работавших на чужую разведку, автоматически заводились уголовные дела по измене Родине. Делалось это независимо от того, поймали агента, которого перевербовали, с помощью розыска или он сам явился с повинной.

Вдумайтесь, на человеке уголовное дело, однако перед ним ставили задачу, он шел на ту сторону и выполнял ее, возвращался, его дело прекращалось, и он получал боевую награду. Все-таки справедливость была и при тоталитарном, как его называют, сталинском режиме.

Многие операции хранились под грифом «секретно» и десятилетия после войны. Очень много новой информации о войне появилось где-то в середине 1960-х, в 1965-м, к двадцатилетию Победы. Здесь и по линии органов безопасности стали раскрывать зафронтовых агентов, которые работали в тылу в различных немецких формированиях. Стали неизвестных, забытых героев как бы воскрешать и вручать им неврученные награды. На мой взгляд, двадцатилетие Победы превратилось в данном случае в краеугольную дату.

Ну, и открытые тогда герои понимали, что они теперь публичные люди. Им предстоит о подвигах рассказывать, правильно и в нужных местах расставлять акценты и точки. Я не думаю, что все эти партии были официально расписаны, а версии утверждены. Но герои заняли свои места. Например, о Мазаник говорится, что она советская разведчица. При всем к ней уважении, она не разведчица, а уж если на то пошло, то агент-боевик, которым она была всего неделю до исполнения акта возмездия.

Тут еще один сложнейший момент. Мы смотрим на героев и осуждаем других людей, ими не ставших, с позиции мая 1945-го, с позиции выигранной войны. А давайте посмотрим на ситуацию их глазами, да не из 45-го, а из лета 1942-го, когда немцы уже дошли до Волги и еще совсем неизвестно, каким будет май 45-го, насколько долго продлится оккупация. А может, навсегда.

Люди попали в оккупацию. Не остались, а, к несчастью, попали. Многие эвакуировались, некоторым это не удалось. Надо как-то жить и выживать в той жути, в которой они оказались. Попробуем же не чересчур осуждать их за те мотивы, которые заставляли браться за любую грязную, физическую работу, лишь бы выжить и не предать. Да, даже соглашались на сожительство с немцами, такова была жизнь. Иначе не выжить семьям, детей которых приходилось как-то поднимать, выкармливать. Здесь не вопрос заработка. Даже если с ними расплатились картофельными очистками, это было уже кое-чем. Для некоторых в оккупации и это было много, считалось спасением. А надо было еще избежать облавы и угона в Германию, не очутиться в гетто. Да просто не попасться под горячую недобрую руку или вдруг не понравиться какому-то фашисту. Могли застрелить и стреляли только потому, что не так посмотрел или ухмыльнулся.

А Троян я узнал в 2005-м году, когда мы ее снимали для Останкино. Удивительно интересная женщина. Хрупкая, маленькая, росточка небольшого. Но сколько было в ней внутренней силы.

А. Ю. Попов

Форпост на западной границе — Белосток

(одна из бесед автора с генерал-полковником С. С. Бельченко)

В предвоенные годы Сергей Саввич Бельченко являлся одним из руководителей УНКВД-УНКГБ по Белостокской области.

Его биография схожа с судьбами тысяч выходцев из рабоче-крестьянской среды, которым советская власть дала возможность сделать военную карьеру. С. С. Бельченко родился 4 октября 1902 г. в с. Соленое Екатеринославской губернии. С марта 1924 г. был призван в РККА и направлен по комсомольскому призыву в Севастопольскую приморскую крепость, где служил в береговой артиллерии.

В 1925–1927 гг. Бельченко учился в Киевской военно-политической школе, после окончания которой был командирован на политработу в Среднеазиатский пограничный округ. В Средней Азии молодой командир начал служить политруком, затем командиром кавалерийского взвода маневренной группы 47-го погранотряда (г. Керки, Туркмения), а затем — в 48-м погранотряде в г. Сарай-Камар (Таджикистан). С 1929 г. — инструктор Отдельной Сурхан-Дарьинской погранкомендатуры в Термезе (Узбекистан).

В 1930 г. Сергея Саввича направляют служить на Памир — помощником коменданта отдельной погранкомендатуры в г. Калай-и-Хумб. Через год он стал комендантом указанной комендатуры. Принимал непосредственное участие в боевых действиях против басмаческих банд Ибрагим-бека, Утан-бека, Мулло Шерифа, Фузаиль Мак-сума и Глом Хасан-хана.

В 1932 С. С. Бельченко стал слушателем командно-политического курса Высшей пограничной школы ОГПУ в Москве. Продолжая учебу, с 1933 г. он назначается начальником клуба и преподавателем ВПШ ОГПУ-НКВД. Читал курс лекций по истории Гражданской войны.

С. С. Бельченко