Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Крах государственного устройства Российской империи и западнической династии Романовых органам государственной безопасности удалось оттянуть лишь на несколько лет. Целенаправленные усилия ряда стран, недружественных России, с использованием религиозно-политического сепаратизма как идеологической основы в революционном движении внутри страны, привёл к известным трагическим историческим последствиям и стал одним из главных факторов в кровопролитной Гражданской войне в России 1917–1922 гг.

С.В. Медведев

Письма во власть: жалобы обывателей на действия полиции в 1911–1913 гг

На протяжении всего существования Департамента полиции, охранных отделений и губернских жандармских управлений граждане, чаще всего анонимные, формулировали свои претензии к их работе в письменном виде. Одной из самых распространенных жалоб на полицию можно назвать недовольство обывателей незаконными задержаниями. Жалобы на аресты были настолько тривиальным явлением, что в 1903 г. в ситуацию был вынужден вмешаться директор Департамента полиции А.А. Лопухин. Гнев главы политической полиции вызвало обращение директора Первого департамента Министерства иностранных дел, в котором излагалась история конфликта сотрудника министерства и агента сыскной полиции. Несмотря на то, что коллежский секретарь Чиркин провел в участке всего 15 минут (причина: подозрительное поведение в месте обычной прогулки императрицы Александры Федоровны), А.А. Лопухин направил на имя начальника Петербургского охранного отделения Я.Г. Сазонова следующее требование: «Признавая деятельность упомянутого агента опрометчивыми, предлагаю вашему высокоблагородию произвести по настоящему делу строгое расследование и о результатах оного мне представить в возможно непродолжительное время»[32]

.

Неправомерные задержания происходили и в 1911 г. Так, некоего Ф. Э. Мейергольда задержали «за фразу, сказанную им своему знакомому, податному инспектору Тарусского уезда, статскому советнику Михаилу Ивановичу Попову с приглашением зайти на квартиру: «У меня теперь такая квартира, что я мог быть принять самого Николая II»[33]. Мейергольд требовал расследовать этот случай, желая привлечь к ответственности и знакомого, и жандармского штабс-ротмистра, доставившего его в участок.

Недовольство обывателей полицией могло приобретать радикальные формы. 24 ноября 1911 г. на пересечении Лубянской площади и Мясницкой улицы из трамвая вышел нетрезвый человек, который «учинил буйство: кричал, шумел, ругался, набросился на городового Ермакова, ударил его в грудь, свалил на мостовую и намеревался вытянуть из кобуры револьвер городового, но был остановлен прибежавшими на свисток Ермакова городовым и дворниками. В управлении участка доставленный также буйствовал, ругал полицию, называя опричниками, разделся до нага, не желая идти в часть, и оскорбил нецензурной бранью особу государя императора. Неизвестный – мещанин г. Рязани Матвей Михайлов Демидов, 23 лет, недавно отбывший наказание за оскорбление чинов полиции»[34]

. В Мясницкой части Демидов был «вытрезвлен», а затем был посажен под арест в Яузском полицейском доме.

Ироничное отношение к сотрудникам городской полиции, охранных отделений и губернских жандармских управлений было характерно и для некоторых служащих правоохранительных структур. В Особый отдел Департамента полиции было направлено перлюстрированное письмо, написанное, по всей видимости, бывшим или действуюшим сотрудником полиции: «Вы читали, вероятно, катехизис по конспирации, отобранный у Эйдельмана. По-моему, это такая вещь, которую не грех переиздать и разослать провинциальным жандармам, да и для начинающих жандармов вещь эта далеко не будет бесполезной»[35].

Вид с Лубянки на Мясницкую улицу