Тайная связь его величества

Я опомнился, разжал трясущиеся руки и покинул комнату.

В лифте мне стало стыдно. Господи, Иван Павлович, как ты мог напасть на девушку да еще пообещать замочить ее в сортире?

Ругая себя на все лады, я добрался до машины. Открыл дверь, услышал громкий вскрик, оглянулся и увидел лежащую на асфальте пожилую даму в светло-бежевом пальто с розовым шарфом. Чуть поодаль валялась дорогущая сумочка, продав которую среднестатистическая российская семья спокойно могла бы прожить около года.

Я бросился на помощь к потерпевшей бедствие.

— Вы ушиблись?

— Вроде нет, — ответила незнакомка, — у меня ничего не болит. Не понимаю, почему я упала? Спокойно шла к метро, и вдруг — раз! — правая нога подвернулась. Сделайте любезность, помогите мне встать.

Я осторожно придал пострадавшей вертикальное положение и попросил:

— Попробуйте сделать шаг.

— Как вас зовут? — поинтересовалась она, не двигаясь с места.

— Иван Павлович Подушкин, — представился я.

— Стефания Теодоровна Гусева, — улыбнулась дама. — Рада знакомству, хотя оно произошло не при самых приятных обстоятельствах. Итак, я попытаюсь двинуться вперед. Разрешите опереться на ваш локоть? Раз…

Стефания Теодоровна покачнулась, начала заваливаться, но я успел удержать ее и предложил:

— В ста метрах отсюда вход в медцентр. Давайте зайдем туда.

— Нет-нет! — возразила дама. — От сей больницы лучше держаться подальше, я там сегодня уже натерпелась страха. Понимаете, пошла на прошлой неделе в институт красоты — хотела родинку над губой удалить, а косметолог велела сначала ее онкологу показать. Я чуть от страха не умерла, пока в очереди сидела! Слава богу, ничего плохого у меня нет, но больше я в это медучреждение входить не желаю. И голова у меня совсем не кружится, и сердце не болит, полный порядок со здоровьем.

— Это хорошо, — обрадовался я. — Но почему тогда вы теряете равновесие?

— У меня такое странное ощущение, — пробормотала Стефания Теодоровна, — будто правая нога стала короче левой, причем намного.

Я наклонился, посмотрел на лаковые сапожки, в которые была обута дама, и рассмеялся.

— Что там забавного? — поинтересовалась Гусева.

— Вы сломали каблук, он отвалился от подошвы, — пояснил я. — Не очень хорошая новость, но в данном случае радостная. Лучше поплатиться обувью, чем здоровьем.

— Ну и ну! Всего месяц назад я купила ботильоны в фирменном магазине, а они такие непрочные оказались! — возмутилась моя новая знакомая. — Никогда ранее не имела проблем с данным брендом. Однако все на свете портится, вот и итальянские обувщики схалтурили. Можно вас попросить еще об одном одолжении? Проводите меня до метро.

— Вы не сможете воспользоваться подземкой, — возразил я. — Как пойдете по ступенькам, переходам?

— На цыпочках! — заявила Стефания Теодоровна.

— У вас есть кто-нибудь из близких? — осведомился я.

— Полный дом, — махнула рукой Гусева.

— Можно позвонить им. А мы в кафе подождем, пока за вами приедут, — предложил я.

— Ой! Ни в коем случае! — испугалась дама. — Видите ли, Иван Павлович, я ни одной душе не сообщила, куда отправилась. Соврала, что хочу пойти к косметологу, а потом пробежаться по магазинам. Игорь с невесткой, услышав название медцентра, испугаются, Кирилл за сердце схватится. Сыновья меня обожают, Вера с меня пылинки сдувает. Бесполезно потом говорить, что все в порядке и я не больна. Дети себя до инфаркта доведут!

— Давайте я сам отвезу вас домой, — предложил я.

— Ой! Здорово! — по-детски обрадовалась пожилая дама. И тут же спохватилась: — А вы не заняты?

— Нет, — улыбнулся я.

— Боже, вот мне повезло! — захлопала в ладоши Гусева. — А где ваш автомобиль?

Я подвел Стефанию Теодоровну к машине.

— Она прекрасна! — восхитилась новая знакомая, усаживаясь на сиденье. — Цвет прелестный, салон удобный, и совсем новая, пахнет, как из магазина. Наверное, мама подарила? А жена помогала выбирать?

— Вы правы, седан приобретен недавно, — ответил я. — Но по моим представлениям, справив восемнадцатилетие, мужчина обязан зарабатывать сам, ему нельзя клянчить деньги у родителей. А жены у меня нет.

Стефания Теодоровна хихикнула.

— Учитывая, что вы, дружок, годитесь мне во внуки, думаю, уместно будет называть вас просто Ванечкой. Вы не против?

— Конечно, нет, — улыбнулся я. — Но зваться вашим внуком у меня никак не получится. Скорей уж сыном, рожденным вами лет этак в четырнадцать.

Гусева погрозила мне пальцем.

— Ох, хитрец! И ведь я понимаю, что вы льстите мне из хорошего воспитания, а все равно приятно. Нас, женщин, легко поймать на крючок комплиментов. А насчет супруги… Не торопитесь, Ванечка, хомут на шею вешать, гуляйте, пока молодой. Стукнет шестьдесят, тогда и подыщете невесту. Мужчина всегда жених.

— Все подружки моей матери Николетты говорят обратное, — засмеялся я, садясь за руль и заводя двигатель. — Они буквально мечтают затащить меня под венец.