Тайная война против Советской России

«Мы применяли против большевиков химические снаряды, — писал в своей книге „Военные действия без войны“ Ральф Альбертсон, сотрудник „Христианской ассоциации молодежи“, посетивший северную Россию в 1919 г. — Уходя из деревень, мы устанавливали там все подрывные ловушки, какие только могли придумать. Один раз мы расстреляли больше тридцати пленных… А когда мы захватили комиссара в Борковской, один сержант, который сам мне об этом рассказал, бросил его труп на улице раздетым с шестнадцатью штыковыми ранами. Борковскую мы взяли внезапной атакой, и этот комиссар, не военный, не успел найти оружие… Я неоднократно слышал, как один офицер приказывал своим солдатам не брать пленных, убивать их даже безоружных… Я видел, как хладнокровно пристрелили обезоруженного большевистского пленного, который вел себя совершенно безобидно… Каждую ночь пленных пачками уводили на расстрел».

Рядовые солдаты союзных армий относились к антисоветским походам без всякого энтузиазма. Они не понимали, зачем их гонят сражаться в Россию, когда война, казалось бы, окончилась. Командованию было не легко объяснить им это. «Сначала считалось, что это вообще не нужно, — пишет Кьюдахи, — но потом верховное командование, вспомнив о значении морального состояния армии… стало издавать прокламации, которые окончательно сбили с толку солдат».

Одна из прокламаций английской штаб-квартиры в северной России, которые читались английским и американским войскам, начиналась так:

Войска, по-видимому. очень неясно представляют себе, за что мы сражаемся здесь, на севере России. Это нетрудно объяснить в нескольких словах. Мы боремся против большевизма, то есть против самой настоящей анархии. Смотрите, что делается в России. Власть принадлежит кучке людей, по большей части евреев…

Настроение войск не улучшалось. Все чаще происходили ссоры между английскими, французскими и белогвардейскими солдатами. Начались мятежи. Когда 339-й американский пехотный полк отказался выполнить приказ, полковник Стюарт собрал своих солдат и стал читать им воинский устав, где говорится, что мятеж карается расстрелом. Из рядов раздался голос:

— Сэр, зачем мы здесь находимся и каковы намерения правительства Соединенных Штатов?

Полковник ничего не мог ответить…

Начальник британского генштаба сэр Генри Вильсон поместил в официальной английской «Синей книге» следующее сообщение относительно положения в северной России летом 1919 г.:

7 июля произошел открытый мятеж в 3-й роте 1-го батальона Славяно-британского легиона и в пулеметной роте 4-го Северного стрелкового полка, стоявших а резерве на правом берегу Двины. Три английских и четыре русских офицера были убиты. Два английских и два русских офицера — ранены.

22 июля были получены сведения о том, что русский полк в Онежском секторе взбунтовался н сдал весь Онежский фронт большевикам.

В США общественное мнение все громче требовало увода американских войск из России. Непрерывный поток антибольшевистской пропаганды не мог заглушить голоса родителей и жен, не понимавших, чего ради их сыновья и мужья теперь, после окончания войны, ведут какие-то неопределенные и загадочные военные действия в сибирской глуши и в суровых, холодных краях у Мурманска и Архангельска. В течение всего лета и осени 1919 г. со всех концов США тянулись делегации в Вашингтон, чтобы через своих депутатов требовать возвращения американских солдат домой. Требования их нашли отклик в конгрессе.