Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

О провале явочных квартир доложили Центру, и моя мама перебралась в гостиницу «Центральная», сначала под видом беженки из Варшавы, а затем стала выдавать себя за журналистку из «Известий». Она широко использовала свой опыт работы с польскими беженцами в Белоруссии в 20-х годах. По-польски она говорила свободно, и вскоре ей удалось установить дружеские отношения с одной семьей польских евреев из Варшавы. Будучи во Львове, мама помогла им выехать в Москву, где их по приезде и встретила вместе с моим отцом. Через некоторое время, снабдив их всем необходимым, мои родители отправили эту семью в США к родственникам. Они тогда договорились, что «дружеские отношения» будут продолжены, а это означало: в случае необходимости советская разведслужба сможет на них рассчитывать. Они не знали, что мои родители, а для них супруги Судоплатовы — благодетели, на самом деле оперативные работники советской разведки, и согласились на дальнейшую связь. Уже позднее, после ареста моего отца, турист из США, один из родственников этой семьи, приехав в Москву в 1960 году, пытался разыскать мою маму в издательстве «Известия», где, как Эмма в свое время говорила, она работает переводчицей. Они встретились весьма сердечно, но для разведывательных целей этого человека не разрабатывали.

Между тем Серов и Хрущев игнорировали предупреждения Журавлева, считавшего, что по отношению к местным украинским лидерам и деятелям культуры следует проявлять максимум терпения. Многие из них были достаточно широко известны в Праге, Вене и Берлине. Так, Серов арестовал Кост-Левицкого, являвшегося одно время главой бывшей независимой Украинской Народной Республики. Хрущев незамедлительно сообщил об этом аресте Сталину, подчеркивая свои заслуги в деле нейтрализации потенциального премьера украинского правительства в изгнании. Кост-Левицкого этапировали из Львова в Москву и заключили в тюрьму. К тому времени ему было уже за восемьдесят, и арест этого старого человека сильно повредил нашему престижу в глазах украинской интеллигенции.

Пакт Молотова-Риббентропа положил конец планам украинских националистов по созданию независимой республики Карпатской Украины, активно поддерживаемым в 1938 году Англией и Францией. Эта идея была торпедирована Бенешем, который согласился со Сталиным в том, что Карпатская Украина, включавшая также часть территории, принадлежавшей Чехословакии будет целиком передана Советскому Союзу.

Коновалец, единственный украинский лидер, имевший доступ к Гитлеру и Герингу, был, как известно, ликвидирован в 1938 году (когда-то он служил полковником в австрийской армии и пользовался в кругах немецких «наци» некоторым уважением). Другие националистические лидеры на Украине не имели столь высоких связей с немцами — в основном это были оперативники из абвера или гестапо, и британские или французские власти не придавали этим людям сколько-нибудь серьезного значения и не делали на них ставки, когда разразилась война.

Поэтому заявления Хрущева о том, что он якобы сорвал западные планы создания украинского временного правительства в изгнании, арестовав Кост-Левицкого, попросту не соответствовали действительности, и когда моему отцу приказали дать оценку того, насколько важно задержание Кост-Левицкого в Москве, он в своем докладе Берия, который затем был послан Молотову, подчеркнул, что это задержание ни с какой точки зрения не оправдано. Напротив, следует предоставить Галиции специальный статус, чтобы нейтрализовать широко распространенную антисоветскую пропаганду, и, естественно, немедленно освободить Кост-Левицкого, извиниться перед ним и отослать обратно живым и невредимым во Львов, дав возможность жить ему там с максимальным комфортом. Конечно, это должно быть сделано при условии, что тот, в свою очередь, поддержит нашу идею направить в Киев и Москву влиятельную и представительную делегацию из Западной Украины для переговоров о специальном статусе для Галиции в составе советской республики Украины. Тем самым было бы оказано должное уважение местным традициям. Молотов согласился. Кост-Левицкий был освобожден и выехал обратно во Львов со всеми удобствами, в спецвагоне.

Это, принятое на правительственном уровне, предложение было, можно сказать, началом открытой конфронтации злопамятного Хрущева и его клеврета Серова с моим отцом.

В соответствии с секретным протоколом между Молотовым и Риббентропом СССР не должен был препятствовать немецким гражданам и лицам немецкой национальности, проживавшим на территориях, входящих в сферу советских интересов, переселяться по их желанию в Германию или на территории, входившие в сферу германских интересов.

Иностранный отдел НКВД решил воспользоваться этими условиями. В Черновцы была направлена группа капитана Адамовича. В ней был только что вновь привлеченный к работе после увольнения в 1938 году за связь с невозвращенцем Орловым Вильям Фишер. Позднее он взял себе имя Рудольф Абель.