Тайная жизнь генерала Судоплатова. Книга 1

Начальник управления НКВД г. Москвы и МО старший майор государствен. безопасности

(Журавлев)

ПАМЯТЬЮ ЖИВ ЧЕЛОВЕК

23 января в Московском государственном университете готовились отмечать 75-летие профессора Евгения Александровича Ануфриева. Но юбиляр просил с торжествами повременить и уехал в Калужскую область, в райцентр Думиничи. Не в родные края, а туда, где он как бы родился во второй раз, чудом уцелев в ожесточенном бою 23 января 1942 года. Поехал он туда, где высится близ деревни Хлуднево обелиск с именами двадцати двух павших бойцов одного из подразделений ОМСБОНа НКВД СССР— Отдельной мотострелковой бригады особого назначения.

— В два часа ночи нас вывели на лыжах из деревни Которь, и через час примерно мы подошли к Хлудневу, — вспоминает Евгений Александрович. — Посовещавшись, командир и комиссар послали меня и еще одного бойца в разведку. На лыжах мы спустились к деревне, обнаружили там посты… А еще повсюду был слышен кашель — потом мы узнали, что здесь располагался батальон дивизии, прибывшей из Франции. Вот они после тамошнего тепла и попростужались… Было очень холодно и ясно, снег был очень глубокий…

Про ОМСБОН и боевые дела бригады в двух словах не расскажешь. «Подразделения 4-го управления и отдельной бригады уничтожили 157 тысяч немецких солдат и офицеров, ликвидировали 87 высокопоставленных немецких чиновников, разоблачили и обезвредили 2 045 агентурных групп противника… В истории НКВД это, пожалуй, единственная глава, которой продолжают гордиться его преемники», — писал один из руководителей советской разведки Павел Анатольевич Судоплатов в книге «Разведка и Кремль».

Бойцов бригады готовили как разведчиков и диверсантов — и получали они блестящую подготовку. Однако вести бой по-пехотному их не учили… Между тем в полосе действий 10-й армии генерал-лейтенанта Ф. Голикова сложилась столь трудная обстановка, что командарм — по согласованию с Москвой — использовал несколько подразделений ОМСБОНа в качестве пехоты… На выполнение задания омсбоновцы отправились хорошо вооруженными и экипированными, с запасом боеприпасов и продовольствия. Документы были сданы, в одежду зашиты записки с фамилиями…

— Шли по снегу, очень тяжело, след в след… Команда поступила — подготовить гранаты. У нас их было по четыре: две — танковые, две — такие. Вооружены карабинами, автоматы у немногих. Лазнюк приказал развернуться к бою. Полетели в дома гранаты, на улицу стали выскакивать немцы, началась суматоха, но тут раздались команды — они мгновенно заняли оборону.

Очень четко работали! Я сейчас думаю, что беда была в том, что нас не поддержали остатки пехотных подразделений, находившихся рядом, они-то должны были наносить главный удар. Но нет… В конце концов оборону заняли мы.

В отряд старшего лейтенанта Кирилла Лазнюка входило около тридцати человек. Бой, в котором подразделение погибло почти полностью, можно считать одним из сотен, если не тысяч фрагментов Ржевско-Вяземской операции, проведенной войсками Калининского и Западного фронтов с 8 января по 20 апреля 1942 года. Нет сомнения, что были бои куда более масштабные, значительные и кровопролитные.

Но даже за десятками и сотнями других подвигов не забылся героизм чекистов-лыжников. Конечно, тут свою роль сыграл и уникальный характер бригады, в которую входил отряд. ОМСБОН формировалась не только из чекистов и пограничников, но и из спортсменов, в том числе самых известных, вплоть до чемпионов СССР, из воинов-интернациона-листов — граждан Германии и Испании, Польши и Чехословакии… В ней служили коммунисты и комсомольцы — рабочие и колхозники, студенты и недавние школьники. К таковым принадлежал и я — Евгений Ануфриев, доброволец, закончивший десятилетку в июне 41-го…

Все же главное, что особое подразделение по-особому и сражалось. О подвиге его бойцов рассказала 14 февраля 1942 года «Правда». Материал «Герои-лыжники» подписал дивизионный комиссар — то есть генерал-майор — А. Лобачев, член Военного совета 16-й армии, той армии, которой командовал генерал К. К. Рокоссовский. Ни слова не было сказано о принадлежности подразделения к НКВД.

И никакой конкретики: «Немцы укрепили деревню Ν, превратив ее в сильный узел сопротивления на пути продвижения наших частей…» Только в одном месте стоит не N, а X. Не то опечатка, не то намек для посвященных.

Газетное сообщение завершилось патетическими словами, впоследствии оказавшимися пророческими: «Память о геро-ях-лыжниках сохранится навеки. Слава о них будет передаваться из поколения в поколение».