Тайная жизнь Маши Ромашкиной

— Боже… это… Черт! — ругается он. — Лучше, чем я представлял.

Его пальцы стягивают трусики, медленно, эротично. Я заливаюсь краской от смущения, сейчас он увидит меня во всех анатомических подробностях… Но я не шевелюсь, позволяю ему эту вольность, позволяю говорить ему, как я идеальна, касаться там меня пальцами, губами, языком. Позволяю себе испытать фейерверк ещё до того, как он войдёт в меня своим членом. И ещё раз потом, когда он уже глубоко внутри меня, крепко сжимает мои ягодицы, оттягивает за волосы и кричит от удовольствия.

Я не знала, что все будет так. Ярко, безумно, всепоглощающе. Я не знала.

Просто лежать в объятиях мужчины, с которым только что творили такое… самое изысканное из удовольствий. Моя голова лежит на его плече, нос упирается в колючую щеку, а тело вытянуто вдоль его.

— Сколько… как давно… — пытается спросить меня о чем-то Рус. — Вчера ты сказала, что у тебя давно никого не было…

— Ага, — я не облегчаю ему задачу. И не слишком-то хочу говорить правду.

— Так с этим белобрысым… ничего не было?

— Нет.

— А когда? — не унимается он.

— Зачем ты хочешь это знать?

— Не знаю, — Руслан зажимает переносицу здоровой рукой. — Это из разряда садомазохистских желаний знать все. Просто, ты сказала… и я теперь ни о чем другом думать не могу. Я…ладно, забудь. — он начинает смеяться.

— А у тебя? — спрашиваю я.

— Много, — кривится он. — Очень много, но ничего серьезного. Мне было двадцать два, я считал, что все девушки — зло и, естественно, не гнушался поразвлечься. Но видение об одной зеленоглазой девчонке никогда не отпускало меня. Ты призраком стояла у моей постели каждый чертов раз.

— Звучит ужасно! — морщусь от услышанного. Я знала, что он не вел жизнь евнуха, но слышать такое… неприятно.

— Прости, мелкая, я так и не смог тебя забыть. Хотя и ненавидел.

Мы молчим пару долгих секунд, позволяя сказанному проникнуть в каждую клеточку. Он был честен со мной. Я тоже смогу.

— Никого не было, — еле слышно произношу я Руслану в щеку, надеясь, что он не расслышит.

— Что? — он поворачивает лицо ко мне и впивает свой зоркий взгляд в меня.

— Ни до, ни в процессе, ни после тебя… — лицо снова заливает краска. Об этом ужасно неловко говорить. И мне совсем не хочется, но слова все равно рвутся из меня. — Ты стал прививкой от отношений. На долгие годы. Я с ужасом смотрела на любое проявление симпатии в мою сторону. Отказывала всем, кто осмеливался со мной познакомиться или заигрывать. Одна мысль о том, что кто-то снова будет со мной играть, снова использует, а потом… — только не плачь, Маша, только не плачь. Утыкаюсь носом в плечо Руслана, скрывая свое лицо.

Он гладит меня по щеке, нашептывая: "Не могу поверить, не могу". Переворачивается на бок и крепко сжимает в своих объятиях.

— Как же так, мелкая? — нежно шепчет он. Меня скручивает болезненный спазм, и беззвучные слезы всё-таки прорываются сквозь выстроенный барьер. В моей голове мешанина из чувств: злость, радость, грусть, облегчение. Я не понимаю, что мне теперь делать со всеми этими эмоциями. Что мне делать с Русланом? Какими мы выйдем из этого номера? Сможем ли починить то, что разбито много лет назад? Я плачу по всем годам одиночества и боли, по своему разбитому сердцу, по вечерам на холодном диване и глупым словам лучшего друга, который сыграл свою роль.

— Прости меня, — звучит возле самого уха. — Прости меня, мелкая, — искренне произносит Руслан. — Я всё исправлю, обещаю тебе.

Его ладони поглаживают меня по обнаженной спине. Губы касаются лба, глаз, щек, собирая солёную влагу. Сможет ли? Осилит ли эту ношу? Одно обещание уже не сдержал…

"Не отпущу тебя теперь" — звучит фраза, соединяющая тонкой нитью наше прошлое и настоящее.

И я наивно верю ему. Снова.

Глава 27. Руслан

"Ни до, ни в процессе, ни после тебя". Звучит в голове миллионом вопросов. Так сложно поверить, принять слова на веру. Но она здесь, в моих объятиях: нежная, ласковая, родная. Смотрит так искренне, отвечает на поцелуи, отдается без остатка. И я верю, верю ее правде.

Мы почти не спали этой ночью. Утопали друг в друге, сгорали дотла, чтобы возродиться новыми "я". Бесконечно долго разговаривали, а потом столько же изучали друг друга. Наверстывали упущенное и создавали новое настоящее.

В груди разливается приятная истома, когда я просыпаюсь окружённый ее ароматом. Нашим общим запахом, смешанным этой ночью в единое. Теплом утреннего солнца, победившего непогоду. Жмурюсь от лучей света, заливающих комнату через огромное окно номера. Всего несколько часов назад мы стояли у него и смотрели за бушующей стихией в темноте ночи. И вот, свет победил. Так символично.

Переворачиваюсь на другой бок, чтобы продлить эту утреннюю истому, зарыться лицом в ее волосы, прижаться плотнее к её безупречному обнаженному телу. Хочу поселиться здесь на этом островке безмятежности, посреди хлопковых простыней и теплого одеяла. Любить ее часами, есть, спать, говорить, а потом снова любить. И все, не вылезая из постели. Но реальность быстро охлаждает пыл, когда я сталкиваюсь с пустой половиной кровати.