Тайная жизнь писателей

Знакомясь со всеми доступными документами, я сообразил, что одним из первых связываю это дело с Аполлин Шапюи и Каримом Амрани. В моей голове сложился складный сценарий: сначала двое преступников грабят пустую квартиру пенсионеров на четвертом этаже, затем спускаются этажом ниже. Возможно, они надеялись, что и там никого не застанут. Но Вернеи отмечали день рождения сына дома. Кто-то – может, Карим, а может, Аполлин – запаниковал и открыл огонь. Так появился один труп, второй, третий. Потом они сгребли часы, украшения, прихватили фотоаппарат…

Вполне крепкая версия. Во всех статьях о «Бонни и Клайде с площади Сталинград» писали о жестокости Карима. Он без колебаний выстрелил в бармена – пусть из пугача, но бедняга все равно лишился глаза.

Я потянулся и зевнул. Мне хотелось в душ, но перед этим нужно было прослушать еще один подкаст – программы станции «Франс Интер» «Громкие дела», посвященной делу Вернеев. Я попытался открыть его на компьютере, но не тут-то было. Проклятие, снова барахлит Интернет…

Я уже привык постоянно перезагружать роутер на втором этаже. Но сейчас была опасность разбудить Одибера. Решив рискнуть, я стал на цыпочках подниматься по лестнице. Хозяин магазина спал с приоткрытой дверью. Я проскользнул в гостиную и, включив в телефоне фонарик, постарался бесшумно подкрасться к буфету, где стоял злополучный роутер. Пощелкав переключателем, я двинулся в обратном направлении, опасаясь, что подо мной скрипнет половица.

Меня била дрожь. Я сбился со счета, сколько раз уже здесь бывал, но в полутьме комната показалась совершенно незнакомой. Я провел лучиком по полкам книжного шкафа. По соседству с поэтами «Плеяды» и с роскошными переплетами Bonet-Prassinos теснились фотографии в деревянных рамках. Я подошел, внезапно заинтересованный историей семьи. На фото были запечатлены сам Одибер и его жена Анита, умершая, как он сообщил мне при знакомстве, два года назад от рака. Супруги были сняты в разные годы: здесь была их свадьба в 60-х годах, Анита с младенцем на руках, быстро превратившимся в пухлую девчушку с еще одного снимка. В начале 80-х годов улыбчивая пара сфотографировалась у капота «Ситроена BX», еще через десять лет в отпуске в Греции, еще через десять – в Нью-Йорке, перед самым падением башен-близнецов. Счастливые деньки, ценить которые начинают спустя много лет… Но как только я увидел еще две семейные фотографии, в моих жилах застыла кровь. На них я узнал другие лица.

Это были лица Александра, Софии и Тео Вернеев.

А еще здесь была запечатлена Матильда Моннэ.

3

Неспокойный, прерывистый сон Натана Фаулза был нарушен телефонным звонком. Он забылся в кресле, у его ног дремал Бранко. Писатель зевнул, с трудом поднялся и потащился к аппарату.

– Да?

Он еле ворочал языком, голосовые связки за ночь заржавели. Шея затекла от неудобной позы и неподвижности, ему казалось, что при малейшем движении заскрипят все кости.

Звонила Сабина Бенуа, бывший директор медиатеки Дома подростка.

– Простите, что звоню в такую рань, Натан, но вы просили позвонить, когда я что-то узнаю, вот я и…

– Правильно сделали, – прохрипел Фаулз.

– Я раздобыла список присутствовавших на вашем выступлении. Собственно, их было два, оба в 1998 году: 20 марта и 24 июня.

– И что?

– Никакой Матильды Моннэ там не было.

Фаулз со вздохом потер веки. Зачем журналистке потребовался этот обман?

– Но там была другая Матильда – Матильда Верней.

Фаулз похолодел.

– Это была дочь бедного доктора Вернея, – продолжила Сабина Бенуа. – Я ее хорошо запомнила: красивая, сдержанная, умница… Кто мог подумать, что на нее обрушится такое несчастье!

4

Матильда – дочь Александра Вернея и внучка Грегуара Одибера! Потрясенный этим открытием, я надолго застыл в темноте. Оцепеневший. Неспособный шелохнуться. Весь в мурашках от ужаса.

Столбняк сменился приступом лихорадочной активности. На нижних полках громоздились четыре толстых альбома в матерчатых переплетах. В каждом были собраны фотографии одного десятилетия. Сидя по-турецки на полу, я листал страницы при свете своего фонарика, торопливо читая подписи. Так я уяснил главное. У Грегуара и Аниты Одибер была одна дочь, София, родившаяся в 1962 году. В 1982 году она вышла замуж за Александра Вернея. У них родилось двое детей, Матильда и Тео, часто проводившие каникулы на острове Бомон.

Как мы с Фаулзом умудрились проворонить такое важное обстоятельство? В статьях, с которыми я знакомился, о Матильде не было ни слова. Фонарик фонариком, но телефон был предназначен для более важных целей: я предпринял поиск в Google, пробуя разные ключевые слова. В свободном доступе нашлась статья из журнала «Экспресс» от июля 2000 года, где упоминалась «16-летняя старшая дочь, в вечер страшной драмы не находившаяся в Париже: она готовилась к выпускному экзамену по французскому языку у подруги в Нормандии».