Тайная жизнь Сталина

Если нельзя его увидеть, то прошу Вас меня принять. У меня есть неотложное дело.

4. III. — 53 г.» [454].

Письмо, кажется, осталось тогда без ответа. Дмитрий Волкогонов, написавший обширную биографию Сталина, с легким недоумением процитировал его. Оставим и мы его без комментария, отнеся весь этот сюжет к тем бесчисленным тайнам, которыми так любил окружать себя наш герой. Кто она — Анна Рубинштейн? Какова ее судьба? Как согласовать нараставший с каждым годом антисемитизм Сталина и жену (правда — «бывшую») с откровенно еврейской фамилией? Имеет ли она отношение к семейству Кагановича? Я надеюсь, что эта тайна когда-нибудь раскроется. Лариса Васильева, поэтесса и известная исследовательница многовековой интимной жизни Кремля, не могла не прокомментировать слухи о третьей жене Сталина. «Сплетня о тайной жене Розе Каганович, похоже, распространялась германскими спецслужбами в антиеврейских целях» [455]

, — считает она. Я думаю, что фашистские и советские спецслужбы действительно к этим слухам причастны. Но для советских спецслужб нелепости служили средством для запутывания следов, попыткой отвести внимание от реального лица, а для немецких — это была политическая игра на антисемитизме.

Но к мотивам сталинского антисемитизма волей-неволей придется не раз возвращаться. Ведь и он никак не мог обойти «еврейский вопрос». Вернее, он был одним из тех государственных деятелей, кто наряду с древнеримским императором Нероном, средневековыми римскими папами, королем Филиппом II Испанским… Гитлером в очередной раз приступил к «окончательному решению еврейского вопроса». Этот «вопрос» занимал значительное место в политических играх, а главное, был одним из краеугольных камней его мировоззрения и историософии.

Сексуальная подоплека «дела Енукидзе»

Вне зависимости от взглядов Сталина на национальные проблемы, отношение к женщине как к реальному сексуальному партнеру и как к резервной части производительных сил его государства мало чем отличалось от обычного российского мужского прагматизма. Конечно, семья как зыбкий островок человечных отношений частично сглаживала те безумные крайности, которые допускало по отношению к женщине советское государство, заставляя ее физически трудиться часто на более тяжелых и грязных работах, чем мужчин. И все же, как христиано-крестьянская, так и мусульмано-крестьянская традиции выдвигают в женщине на передний план не интеллектуальное, а семейное, то есть сексуально-родовое начало. Другое дело, что свой обычный мужской шовинизм Сталин прикрывал лукавой демагогией. Но это та демагогия, которой в той или иной степени грешит большинство мужчин. Это очень верно подметила С. Аллилуева в своем отце: «Современная мыслящая женщина, отстаивающая свой взгляд на жизнь, казалась ему чем-то противоестественным в его

доме. Правда, официально он нередко высказывался в пользу женского равноправия, когда надо было поощрить массовый труд. Его изречения — вроде “Женщины в колхозах — большая сила!” — украшали все деревенские клубы. Но дома он высказывался иначе.

Когда Василий сказал ему, что развелся с первой женой из-за того, что “с ней не о чем говорить”, отец расхохотался: “Ишь ты, идейную захотел! Ха! Знавали мы таких идейных… селедок, — кожа да кости!” Это было при мне; но вслед за этим отец и сын пустились в непристойную дискуссию, и я ушла», — вспоминала С. Аллилуева. «Отец вообще никогда не проявлял интереса и симпатии к образованным женщинам. Он не выносил гувернанток, которых мама брала в дом. Мама была исключением, потому что ей самой удалось душевно вырасти и развиться после замужества и превратиться из наивной гимназистки в зрелого, интеллигентного человека; отец этому ничем не содействовал. Уровень его запросов по отношению к женщинам был более упрощенным…

Говоря Василию об “идейных селедках”, отец имел в виду независимых, политически-активных женщин первых лет революции, которые постепенно исчезали в СССР в 30-е годы. Теперь мерой того, что может достигнуть женщина в стране социализма, стали трактористка Паша Ангелина, сборщица свеклы Мария Демченко, сборщица хлопка Мамлакат Нахангова и летчица Валентина Гризодубова» [456].