Тайная жизнь цвета

Хороший золотобоец мог получить из одного дуката до сотни таких листочков. Каждый из них щипчиками прижимали к панно, багету или рамке. Листочки были настолько тонкими, что для них годилось любое клейкое вещество – мед, гуммиарабик и яичный клей из белков использовались равно. В этот момент золото было еще тускловатым, его сияние рассеивалось из-за неровностей основы. Чтобы золото засияло, его было необходимо отполировать. Ченнини рекомендовал для этого кровавик[174] (вероятно, из-за того что в Средние века существовала ассоциативная связь между красным и золотым – см. здесь), или драгоценный камень, например сапфир или изумруд («чем лучше камень, тем лучше полировка»), или зуб льва, волка, собаки или «любого животного, достойно питающегося плотью»[175].

Объекты, отображенные через плоский золотой лист, выглядят нереальными; свет падает на них и отражается ровно вместо того, чтобы отблескивать сверкающим белым от наиболее ярких участков изображения и пропадать почти до темноты в затененных участках, как это происходит в естественных условиях. Художники использовали золото не для того, чтобы создать эффект реальности, а из-за присущей ему ценности. Даже когда художники Ренессанса начали помещать изображения людей в более естественное окружение и освоили перспективу, они продолжали пользоваться дорогой золотой краской[176]. Она служила для демонстрации богатства, когда ей выделяли декоративные элементы на дорогой ткани, или для отображения божественности. На картине «Рождение Венеры» (ок. 1484–1486) Боттичелли вплел золото в волосы богини

[177].

Естественным контрапунктом тяги и пристрастия человечества к золоту стала его способность пробуждать самые низменные инстинкты: алчность, зависть и скупость. Эта двойственность ярко проявилась в мифе о царе Мидасе, чье глупое желание превращать все, чего он коснется, в золото, было исполнено – в результате он убивал все, до чего дотрагивался, и не мог есть.

Отвращение к одержимости человечества золотом сквозит в «Естественной истории» Плиния Старшего: «Мы вторгаемся в ее (Матери-природы) нутро, закапываясь в жилы золота и серебра… мы вытаскиваем наружу ее кишки… чтобы нацепить на палец»[178]. Сегодня на тех, кто сходит по золоту с ума, часто смотрят косо, считая их лишенными вкуса дешевками. Золотая картина Климта была захвачена нацистами после аннексии Австрии и провела следующие полвека в австрийской галерее, несмотря на завещание ее последнего владельца, в котором была оглашена его воля передать ее наследникам. После долгой юридической баталии с правительством Австрии картину вернули племяннице Адели. Блох-Бауэр теперь смотрит со своего драгоценного золотого постамента на посетителей галереи Ньюи в Манхэттене.

Оранжевый

Оранжевый, возможно, единственный цвет, названный по имени фрукта[179]

. Первыми апельсин окультурили, видимо, китайцы, а из Китая он постепенно распространился на Запад, рассыпая свое имя по разным странам и народам, как небрежно отброшенные завитки кожуры. В Персии он звался nārang, по-арабски – nāranj, на санскрите – nāranga, в Испании – naranja, во Франции и Англии –

orange. Цвет впервые назвали оранжевым в XVI веке; до этого в английском использовалось неуклюжее искусственное словечко giolureade – «желто-красный»[180]. Первое появление его на публике состоялось в 1502 году, когда Елизавета Йоркская преподнесла Маргарите Тюдор «платье из тафты с рукавами оранжевого цвета»[181].

В 1910 году в книге «О духовном в искусстве» русский художник-абстракционист Василий Кандинский так писал про оранжевый цвет: «Он похож на человека, убежденного в своих силах»[182]

. Оранжевый, несомненно, транслирует уверенность в себе. Если синий – синоним туманного неизвестного, то его оппонент на цветовом круге – сама определенность и безотлагательность. Оранжевым привлекают внимание к потенциальной опасности[183]. Это цвет тюремных комбинезонов в Гуантанамо, цвет реактива «Эйджент Оранж»[184], а с сентября 2011 года – второй по степени опасности уровень террористической угрозы в США. Также оранжевый цвет используется в информационных табло на дорогах и в предупреждающих знаках – отчасти потому, что он резко контрастирует с сине-серым асфальтом, особенно при слабом освещении[185]. Авиационные «черные ящики», в которых содержится бортовая информация о ходе полета, на самом деле оранжевые – в случае катастрофы найти яркий контейнер шансов больше. Благодаря влиянию Оранской династии[186] в Европе в начале Нового времени, оранжевый – ее геральдический цвет (см. здесь) – существенно расширил свою географию. Наиболее очевидна его связь с Нидерландами: сборные этой страны играют в форме цвета oranje, а контролируемая бурами территория Южной Африки когда-то называлась Оранжевым Свободным Государством – с флагом соответствующего цвета, естественно.