Тайная жизнь цвета

Второй причиной было психологическое воздействие Черной смерти, опустошившей Европу. Катастрофа такого масштаба вызвала в обществе стремление к аскетизму и сформировала общее траурное настроение[701]. Герцог и граф Бургундии Филип III Добрый (1396–1467) почти всегда носил черное в знак траура по своему отцу Жану Бесстрашному, предательски убитому в 1419 году[702]. Третьей причиной стала волна законов, кодифицирующих структуру общества через предписанный внешний вид: так, богатым торговцам была запрещена одежда цветов, предназначенных для наследственной аристократии, – алого (см. здесь

), например, – но они вполне могли носить черный[703]. Всеобщая одержимость черным продолжалась до начала XVIII века. Описи имущества показывают, что в районе 1700 года 33 % гардероба благородных домов и 44 % гардероба офицерства было в черном цвете; он был популярен и у прислуги, составляя 29 % их одежды[704]. Порой улицы напоминали картины Рембрандта «Синдики» (1662) или «Урок анатомии доктора Тульпа» (1632): толпы облаченных в черное стереотипных фигур расталкивают друг друга в борьбе за лучшее место.

Несмотря на обезличивающую повсеместность, черный сохранил и популярность, и свежую, провокационную новизну[705]

. Так, первой по-настоящему абстрактной картиной считается «Черный квадрат» Казимира Малевича. Мы уже привыкли к абстрактной живописи, поэтому сегодня осознать все величие этой картины нам невероятно сложно. Однако для самого Малевича «Черный квадрат» (в промежутке между 1915 и 1930 годами он создал четыре версии этого полотна) был декларацией намерений. Он отчаянно хотел, как он сам признавался, «освободить искусство от мертвого груза реального мира» и поэтому «нашел выход в форме квадрата»[706]. Впервые искусство было ради искусства, а революционной идее требовался революционный цвет – черный.

Сурьма

В глубинах египетского отдела парижского Лувра скрывается любопытный объект. Это искрящаяся белая статуэтка сидящего на корточках существа с кривыми ногами; из зубастого рта вываливается красный язык, груди обвисли резкими треугольниками, синие брови сведены к переносице в форме латинской буквы V, а длинный хвост бесстыдно свисает между ног. Статуэтка, сделанная между 1400 и 1300 годами до н. э. изображает бога Беса, который, несмотря на свой ужасающий вид, был вполне приятным парнем: простые древние египтяне очень любили и уважали этого яростного бойца, поскольку он выступал защитником, в особенности – домов, женщин и детей. В нашем случае, правда, он защищал нечто иное – в полости, скрытой в голове статуэтки, располагался небольшой контейнер, предназначенный для хранения сурьмяного карандаша для подводки глаз, также называемого кайал.

Статуэтка Беса – одно из 50 подобных хранилищ для кайалов в коллекции Лувра. Некоторые, подобно ей, выполнены в виде декоративных объектов: статуэток слуг, домашнего скота или богов; другие более скромны – просто небольшие чаши из алебастра или брекчии (распространенная в Египте горная порода)[707]. Такие сосуды нередко оказываются в музейных коллекциях, поскольку все в Древнем Египте, от фараонов до крестьян, мужчины и женщины, подводили глаза толстыми черными линиями; многих хоронили с сосудами с сурьмой, чтобы в загробной жизни покойники не оставались без любимой косметики. Считалось, что сурьма обладает волшебными защитными свойствами, а также – и это действительно правда – создает оптический эффект, делая глаза более выразительными. Тогда, как и сейчас, это считалось привлекательным[708].

Богатство и социальный статус определяли доступное качество макияжа. Бедняки довольствовались смесью сажи и животных жиров, но богачам требовалось, конечно, нечто более изысканное. Для них косметику делали в основном из галенита – темного металлического минерала, состоящего по большей части из сульфида свинца. Измельченный галенит смешивали с истертыми в порошок жемчугом, золотом, кораллами или изумрудами для придания кайалу глянца и цветных полутонов. Далее в смесь могли добавить ладан, фенхель или шафран для аромата.

Получившийся порошок разводили небольшим количеством масла или молока, чтобы его можно было наносить пером или пальцем[709].

В 2010 году французские ученые проанализировали следы порошка, остававшиеся в хранилищах для кайала, и обнаружили нечто еще более драгоценное – частицы химикатов искусственного происхождения, включая два вида хлоридов свинца, для производства которого требуется около месяца. Озадаченные ученые продолжили исследования и выяснили, к своему удивлению, что эти химикаты стимулируют кожу вокруг глаз производить на 240 % больше окислов азота, чем обычно, что существенно снижает риск проникновения инфекции в глаза[710]. В то время, когда об антибиотиках не было и речи, подобные инфекции могли легко привести к развитию катаракты и к слепоте. Карандаш из сурьмы, как и его хранилище в форме наводящего ужас Беса, был очень практичным способом защиты.

Серый Пейна