Тайник

И это была еще одна причина, по которой Пол знал, что именно ему надлежит делать. И не только с какао и имбирными пряниками, но и с наследством. Когда адвокат ушел, родители поднялись к нему в комнату и постучали в дверь.

— Поли, сынок, нам надо об этом поговорить, — сказал отец, а мать добавила: — Ты теперь богач, милый. Только подумай, что можно сделать с такими деньгами.

Он впустил их, и они говорили с ним и друг с другом, но, хотя он хорошо видел, как движутся их губы, и ловил отдельное слово или фразу, что делать с деньгами, он уже решил. И отправился прямо в Ле-Репозуар, чтобы обо всем договориться.

Он не знал, дома ли мисс Рут. Ему не пришло в голову взглянуть, на месте ли ее машина. Но поговорить он пришел именно с ней. И если ее нет дома, то он будет ждать.

Он пошел на кухню — через каменный холл, в другую дверь, вдоль по коридору. Дом молчал, но скрип половиц над головой сказал ему, что мисс Рут, вероятно, у себя. Однако у него хватило ума не шастать по чужому дому в поисках хозяйки, с которой пришел поговорить. Поэтому он добрался до кухни и шмыгнул туда. Он выпьет какао и перекусит пряниками, а когда закончит, придет Валери и проводит его наверх.

Пол достаточно часто бывал в кухне Ле-Репозуара, чтобы знать, где что лежит. Он устроил Табу под рабочим столом в центре, подложив ему под голову свой рюкзак, а сам пошел в кладовку.

Как и все поместье, кладовка была волшебным местом, наполненным запахами, которых он не мог распознать, и коробками и жестянками с едой, о которой он никогда не слышал. Он любил, когда Валери посылала его сюда за чем-нибудь, если он вертелся на кухне, пока она готовила. И всегда мешкал среди полок, вдыхая смешанный аромат экстрактов, пряностей, трав и прочих ингредиентов. Здесь он чувствовал себя так, словно попал в новую вселенную, отличную от той, которую он знал.

Вот и сейчас он тоже не спешил. Сняв крышки с целого ряда бутылок, он поднимал их одну за другой и нюхал содержимое. «Ваниль», — прочел он на одной этикетке. «Апельсин», «миндаль», «лимон». Ароматы были такие крепкие, что он ощущал, как они отзываются у него в голове. Они переносили его в страны, в которых он никогда не бывал, показывали ему людей, которых он никогда не видел.

От экстрактов он перешел к пряностям, и прежде всего к корице. Добравшись до имбиря, он взял щепотку не больше краешка ногтя. Положив его себе на язык, он почувствовал, как рот наполняется слюной. Он улыбнулся и взялся за мускатный орех, кумин, карри и гвоздику. Затем настала очередь трав, потом уксусов, потом масел. И только после этого он повстречался с мукой, сахаром, рисом и бобами. Он брал каждую коробку в руки и читал то, что было написано на них сзади. Прижимался щекой к пакетикам с макаронами и тер их целлофановые упаковки о свою кожу. Нигде больше не видал он такого изобилия, как здесь. Это приводило его в восторг.

Наконец он издал вздох полного удовлетворения и отыскал баночку с какао. Принес ее на стол и достал из холодильника молоко. С полки над плитой он взял кастрюльку и аккуратно, не расплескав ни капли, налил в кружку молока, которое затем с еще большими предосторожностями перелил в кастрюльку. В такие мгновения он всегда вспоминал о том первом разе, когда ему разрешили воспользоваться кухней, и старался, чтобы Валери Даффи гордилась тщанием, с которым он относился к этой редкой привилегии.

Он зажег горелку и нашел мерную ложечку для какао. Имбирные пряники, совсем свежие, стояли на столе на специальной подставке, остывая после духовки. Он раскрошил для Табу один и скормил его псу. Себе взял два, один засунул в рот сразу. Другой приберег.

Где-то в доме начали бить часы. Словно аккомпанируя им, по коридору прямо у него над головой раздались шаги. Где-то открылась дверь, зажегся свет, и кто-то начал спускаться по черной лестнице в кухню.

Пол улыбнулся. Мисс Рут. Валери нет, вот ей и пришлось самой спуститься за кофе, который она пила в середине утра, когда хотела. А он был здесь, в стеклянном кофейнике, над которым поднимался пар. Пол приготовил для нее вторую чашку, ложку и сахар. И представил себе разговор, который состоится между ними, как удивленно расширятся ее глаза, округлятся губы и она прошепчет: «Пол, мальчик мой дорогой», когда поймет, что он собирается сделать.

Он наклонился и вынул рюкзак из-под головы Табу. Пес посмотрел на него, прислушиваясь к звукам с лестницы. Глубоко в его глотке назревало ворчание. За ним последовал визг, а потом и настоящий лай. Кто-то на лестнице сказал:

— Что за черт?

Это не был голос мисс Рут. Из-за поворота показалась женщина богатырского роста. Увидев Пола, она строго спросила:

— А ты еще кто такой? Как ты вошел? Что ты тут делаешь? И где миссис Даффи?