Тайник

Теперь они свободны либо продолжать путешествие, либо вернуться домой. Но что бы они ни выбрали, они унесут с собой частичку души Деборы, которая за три коротких года в Калифорнии из девочки превратилась в женщину. Без сомнения, Чероки будет бесить свою сестру и дальше. А Чайна будет по-прежнему сокрушать планы своего брата. Пикировка между ними не прекратится никогда, как это обычно бывает с личностями сложными и незаурядными. Но они всегда будут вместе. Такова природа кровных уз.

Думая об их отношениях, Дебора шла мимо магазинов Смит-стрит, почти не глядя по сторонам. И остановилась только на середине улицы, ярдах в тридцати от автомата, где купила газету сегодня днем. Она поглядела на окружавшие ее здания: Бюро консультации населения, «Маркс и Спенсер», турагентство Дэвиса, булочная Филлера, галерея Сент-Джеймса, книжный магазин Баттона… Прочитав эти и другие вывески, она нахмурилась. Вернулась к началу улицы и медленно пошла наверх, внимательно осматриваясь вокруг. У военного мемориала она остановилась.

«Похоже, придется мне самому бежать за едой».

Дебора поспешила в отель.

Саймона она нашла не в номере, а в баре. Он читал «Гардиан» и попивал виски — стакан стоял у его локтя. Целая компания бизнесменов толкалась в баре, они шумно опрокидывали свой джин с тоником и ныряли в общую миску за чипсами. В воздухе крепко пахло сигаретным дымом и человеческими телами, пропотевшими за долгий офшорно-финансовый рабочий день.

Дебора пробилась к мужу сквозь толпу. Она увидела, что Саймон одет для ужина.

— Пойду переоденусь, — торопливо сказала она.

— Не стоит, — ответил он. — Сразу пойдем или сначала выпьешь?

Она удивилась, почему он не спрашивает, где она была. Он сложил газету и поднял свой стакан в ожидании ответа.

— Я… — замешкалась она, — ну, может быть, шерри?

— Я принесу, — сказал он и двинулся к стойке, лавируя между посетителями.

Когда Саймон вернулся с напитком, она сказала:

— Я была у Чайны. Чероки отпустили. Им сказали, что они могут уезжать. Точнее, что они должны уехать первым же рейсом. В чем дело?

Казалось, он всматривается в нее, и это мгновение тянулось так долго, что на ее щеках выступила краска.

— Тебе ведь нравится Чероки Ривер, правда?

— Мне они оба нравятся. Саймон, в чем дело? Скажи мне. Пожалуйста.

— Картину украли, а не купили, — сказал он и бесстрастно добавил: — В Южной Калифорнии.

— В Южной Калифорнии?

Дебора чувствовала тревогу в своем голосе, но ничего не могла поделать, несмотря на все радостные события двух последних часов.

— Да. В Южной Калифорнии.

Саймон рассказал ей историю картины. И все время не сводил с нее долгого взгляда, который начал ее раздражать, потому что она чувствовала себя девчонкой, разочаровавшей своего родителя. Она терпеть не могла этот его взгляд еще с давних пор, но ничего не сказала, дожидаясь, пока он закончит свой рассказ.

— Добрые сестры больницы «Санта-Клара» приняли все меры предосторожности, когда узнали, что за полотно находится у них в руках, но их оказалось недостаточно. Кто-то внутри уже разузнал — тогда или раньше, — что, где и как. Фургон был бронирован, охранники вооружены до зубов, но дело происходило в Америке, стране, где быстро и без проблем можно купить все, что угодно, от АК-47 до взрывчатки.

— Значит, фургон попал в засаду?

— Да, когда картину возвращали из реставрации. Легко и просто. Причем засада была устроена так, что на калифорнийских дорогах ни у кого не вызвала бы подозрения.

— Пробка. Или дорожные работы.

— То и другое.

— Но как они это сделали? И как им удалось скрыться?

— Фургон перегрелся, стоя в пробке, чему способствовала течь в радиаторе, обнаруженная позже. Шофер свернул на обочину. Ему пришлось выйти, чтобы проверить мотор. Об остальном позаботился мотоциклист, проезжавший мимо.

— На глазах у свидетелей? Ведь там было столько машин.

— Да. Но что они видели? Сначала какой-то мотоциклист останавливается, чтобы предложить помощь шоферу обездвиженного автомобиля, а немного погодя тот же самый мотоциклист уносится прочь, лавируя между рядами автомобилей, где никому больше не проехать…

— И его никто не преследует. Да. Могу себе представить, как это было. Но где… Как Ги Бруар узнал… Ведь это же было в Южной Калифорнии?

— Дебора, он разыскивал эту картину много лет. Если уж я нашел ее историю в Интернете, то какую проблему это составило бы для него? Главное для него было — получить информацию, а потом его деньги и один визит в Калифорнию сделали остальное.

— Но если он не знал, насколько важна эта картина… кто ее написал… в общем, ничего… Саймон, это значит, что ему приходилось проверять историю каждого произведения искусства, которое он мог раздобыть. Долгие годы.