Тайное проникновение. Секреты советской разведки

Своеобразным прообразом таких служб являлось в XIX веке в Англии Секретное бюро, официально именовавшееся Иностранной службой МИД. Это бюро занималось обработкой перехватываемой корреспонденции. С расширением Секретного бюро в нем был создан особый отдел, включавший эксперта по шифрам, переводчиков, специалистов по вскрытию корреспонденции без повреждения пакетов, граверов, умевших подделывать печати, химиков, знакомых с невидимыми чернилами, и различных мастеров по подделке писем и документов.

Кстати, вскрывать запечатанные конверты так, чтобы получатель не догадывался, что они побывали в чужих руках, научились уже во второй половине XVI века.

Представители специальных технических служб включаются в бригады, каждый раз формируемые под соответствующую операцию ТФП. Отдел технической поддержки Второго Главного управления КГБ, как его именует Д. Баррон со слов Ю.Носенко, выделял соответствующих специалистов, когда такая бригада выезжала в Польшу для проведения операций ТФП. Каждый раз я удивлялся не только приезжавшим специалистам и мастерам проникновения, но и разнообразным инструментам, которые они привозили с собой.

Теперь это были уже не те «королевские ключи», которые использовали в XIX веке в Шотландии королевские слуги, вламываясь в закрытые помещения и вскрывая чужие сундуки. На языке юристов того времени так назывались ломы и молоты, служившие достаточным инструментом для вскрытия дверей и замков во исполнение королевских указов.

В конце 1993 года обратило на себя внимание сообщение из Польши о таком своеобразном состязании. Польские торговцы средствами защиты и охраны (замки, сигнальные системы) в своей деловой деятельности вынуждены постоянно соревноваться с жуликами: только введут в охранные системы новые секреты, как взломщики и воры быстро разгадывают их. Тогда дельцы изобретают новые ухищрения.

Примерно такое же соревнование умов и изобретательской мысли идет и между спецслужбами, но на значительно более высоком научно-техническом уровне.

В польских газетных сообщениях содержался любопытный материал о том, как защищаются почтальоны от воров, посягающих на их почтовые сумки, содержащие почтовые переводы и пенсии. Почтовые власти запланировали оборудовать почтовые сумки устройством, «кричащим благим матом» в случае поползновения на их содержимое посторонних лиц. При нажатии кнопки дистанционного управления почтальоном раздается сигнал тревоги, мощностью превышающий 140 децибел, то есть сильнее, чем звук, производимый сверхзвуковым самолетом «Конкорд» при взлете.

Вот я и представил, что произошло бы, если такие «устройства» охраняли почту, вскрываемую спецслужбой, конечно же, в более совершенном виде?

Но еще до введения в практическое применение подобных средств охраны спецслужбы уже знали бы об этом и еще быстрее, чем воры-одиночки, нашли бы способ их нейтрализации.

С точки зрения возможности проведения ТФП наибольшие затруднения представляют не столько различные системы сигнализации, сколько возможное размещение вблизи или внутри вскрываемого объекта скрытых датчиков, которые могут посылать сигналы тревоги неслышно и невидимо. Такие датчики или микрофоны становятся все более миниатюрными и действуют на значительные расстояния. Не менее неприятны в этом плане и миниатюрные видеокамеры.

Около тридцати лет тому назад мне довелось пользоваться куда менее удобной подслушивающей техникой, осуществляя операции ТФП в одно из служебных помещений американского посольства в Австрии.

Операция «Сирена»

Будучи инженером-автомехаником по образованию, хотя и без диплома (меня мобилизовали в органы госбезопасности с пятого курса института, не дав возможности защитить диплом), я сохранил постоянный интерес к технике, ко всему новому, что появлялось в различных ее областях. В разведке этот мой интерес концентрировался на оперативной технике, на тех разделах технических наук, которые могли применяться в разведывательной работе. Область применения моих знаний оказалась широчайшей: от простых слесарно-токарных и других поделочных навыков при изготовлении различных камуфляжей и контейнеров для скрытой доставки и передачи секретных разведывательных материалов до самых современных радиоэлектронных средств связи с агентурой.

Зная все те удачные решения в области радиосвязи, которыми располагали наши специальные подразделения, я стремился внедрять их в практику разведывательной деятельности.

Прибыв в марте 1966 года в Австрию в качестве резидента советской внешней разведки в Вене, я сразу же ориентировал подчиненных разведчиков на критическое изучение возможностей решать какие-то разведывательные задачи путем применения техники вместо использования в качестве источников информации людей, внедрение или вербовка которых в интересующие нас объекты подчас требует очень длительного времени и не всегда гарантирует успех.