Тайное становится явным

Николлз поднял стаканы, направился к бару и, вновь наполнив их, вернулся на место.

— Одри слишком хороша, — сказал он. — Она всем нравится. Играет в гольф, может управляться с парусами, достаточно по провинциальному мила и все такое прочее. Половина парней в округе пытались обручиться с ней, но у нее никого нет. Она как-то обособлена, если ты понимаешь, о чем я говорю. Увлекается длительными прогулками и прочей подобной белибердой. Одри — как раз тот сорт тихонь, которые могут при желании обмануть. Кстати, она может и смыться с добычей.

Кэллаген кивнул.

— Да, может… — заметил он. — Потому что то, что думает страховая компания, не имеет никакого значения. Если они к концу месяца не добудут каких-нибудь веских доказательств, им придется заплатить, даже если они будут уверены, что все организовано членами семьи для того, чтобы получить незаконную страховку.

Николлз кивнул.

— Конечно. И на основании того, что я слышал о старом майоре, он сто лет не подозревал, что у них что-то не так. Он один из тех парней, кто всем верит и, если кто-нибудь попытается сказать, ему, что Одри — мошенница, то он, вероятно, вызовет того на дуэль или придумает еще что-нибудь.

Кэллаген осушил третий стакан.

— Занятная история, Винди. Но есть одна вещь, которую мы не знаем. Если даже Одри и думала, что страховая компания заплатит за похищенные бриллианты, то ведь она пока не заплатила, не так ли? Хорошо. Откуда майор достал деньги, чтобы расплатиться за долг?

Николлз пожал плечами.

— Это просто. Может быть, старикан или Одри заняли деньги под страховку. А, может быть, им кто-нибудь, кого они знают, одолжил свои деньги.

Кэллаген кивнул.

— Возможно, но я так не думаю. — И выпустил кольцо дыма. — Расскажи мне о других девицах, Винди, — попросил он.

Николлз заулыбался. Он вытянулся на стуле и перекинул сигарету в другой угол рта.

— Ну, пара, — сказал он. — Пара милашек. Послушай… Давай в первую очередь возьмем Клариссу. Она следующая в семье после Одри. Мне сказали, что у нее есть на что посмотреть. Она высока, а фигура у нее прямо предназначена для того, чтобы носить кружева. У нее темные, золотисто-каштановые волосы, а глаза такие, как будто она не может обидеть даже котенка. К тому же она не очень любит Эсме…

— А что насчет Эсме? — спросил Кэллаген.

— Эта крошка — сущее наказание, — ответил Николлз. — Истории, которые о ней рассказывают, никого не касаются. Но, Боже, я бы мог написать книгу об этой даме. У нее большие неприятности. А неприятности заключаются в том, что она постоянно влюбляется, но не в тех парней, в которых следовало бы. Она охотится за здоровенными, загорелыми и голубоглазыми. Ей нравится, когда у них много мускулов и нет мозгов. Между Клариссой и Эсме идет как бы постоянная война. Каждый раз, когда у Эсме появляется новый приятель, Кларисса пытается вмешаться и отогнать этого живчика. Должно быть, у этих девиц жизнь такая, что не соскучишься.

Кэллаген ухмыльнулся.

— Хорошее настроение и темперамент в норме.

— Прежде всего темперамент, — согласился Николлз. — В прошлом году, за пару месяцев до начала войны, Эсме влюбилась в симпатичного рыбака из Бисендса. И влюбилась по уши. Была масса хлопот с этим. Она поклялась, что или выйдет за этого рыбака замуж, или умрет. Дела были так плохи, что старик был вынужден отправить ее путешествовать. Круиз в Южную Африку длился шесть месяцев. Видимо, он надеялся, что небольшое путешествие пойдет на пользу его младшей дочери. Ну… он ошибся. Она стала еще хуже после своего возвращения. Эта малышка — прирожденная кокетка. Как только она увидит кого-нибудь в штанах, то сразу же ложится на спину и думает, что это тот самый и единственный…

Кэллаген молча курил, затем спросил:

— А что Кларисса и Эсме делают, когда они покидают свой дом? Например, как они проводят вечера?

— Я как раз собирался сказать об этом, — ответил Николлз. — Вчера вечером я разговаривал с одним парнем, который содержит небольшую придорожную пивную. Он сказал, что очень удивился, когда однажды вечером он увидел, как Кларисса и Эсме на своих машинах промчались мимо него с такой скоростью, как будто за ними гналась нечистая сила. И он не поленился выяснить, в чем было дело. Оказалось, что в нескольких милях от него рядом с дорогой, стоит какое-то заведение под названием Ярд-Арм. И похоже, это притон. Раньше это был просто сельский дом. А потом какой-то ушлый парень организовал там ресторан с баром и всем прочим. Похоже на то, что Кларисса и Эсме проводят в этом притоне массу времени.

— Где твои вещи, Винди? — спросил Кэллаген.

— Я их оставил в газетном киоске за углом. Взял машину напрокат в Кингсбридже. Я думал, что она нам может пригодиться в случае надобности. Пойду положу вещи в машину.

Кэллаген кивнул.

— Положи. Я подойду через пять минут.

Осушив стакан, он вышел на улицу и дошел до почты, где купил конверт с маркой. Взял со столика телеграфный бланк и написал на нем:

«С наилучшими пожеланиями мисс Вендейн от бюро расследований Кэллагена».