Тайное учение даосских воинов

Из-за этого я испытывал определенные угрызения совести. Хотя она мне нравилась как женщина, любви к ней я не чувствовал, потому что мое сердце было отдано моей учительнице и напарнице. Именно благодаря ей я смог побороть в себе некоторые черты характера, которые раньше мешали мне в общении с женщинами. Я стал свободнее и раскрепощеннее.

Я рассказал о своих чувствах кореянке и спросил ее мнение о моих отношениях с той женщиной.

- Ты все делаешь правильно, - ответила она. - Ты даешь ей то, о чем многие только мечтают. Поэтому не терзай себя бессмысленными вопросами, прав ты или виноват. Ты стал на тяжелый путь. Хранитель знания отличается от обычного человека. К тебе будут предъявляться более жесткие требования, чем к обычным людям. Ты не должен иметь детей, если же какая-то женщина родит тебе ребенка, ты не должен будешь его воспитывать. Твои дети - это твои ученики, это последователи учения Спокойных. Только если ты будешь полностью уверен, что ребенок будет расти под твоим влиянием, лишь в этом случае ты можешь тратить на него свои силы, время, эмоции и тепло души. Если же на него будет оказывать влияние мать, не идущая по пути, лучше не тереби свое сердце, не трать время попусту, потому что это будет нарушать нужный тебе ход вещей и твою картину мира.

В голосе моей подруги была почти незаметная грусть, и вдруг на меня снизошло озарение.

- Ты бросишь меня, - сказал я, глядя в ее бездонные черные глаза.

- Да, - ответила она. - Время нашего счастья непродолжительно. На мне лежат обязанности, которым мне не хотелось бы следовать, которые мне не хотелось бы выполнять. Но не забудь, что ты не обычный человек, и все, что было между нами, ты сможешь всегда, когда захочешь, восстановить через медитацию воспоминания. Прими свою судьбу, как Спокойный. Радуйся тому, что счастье было, и не расстраивайся оттого, что оно было недолгим. Человек только тогда может быть счастлив, когда он умеет накапливать в себе ощущение счастья и воспоминания о нем, когда он умеет подчиняться и следовать законам жизни, а если происходит что-то, чему ты не можешь противостоять, нужно уметь находить утешение в других вещах.

Я часто вспоминал этот разговор и восстанавливал в медитации воспоминаний ощущение, которое я тогда испытал. Оно было сродни чувству охвата мира, возникшему у меня во время одной из тренировок с Учителем на Партизанском водохранилище, когда Ли учил меня воспринимать кожей окружающий мир и распространять эту способность вовне, словно отделяя от себя и расширяя во все стороны невидимую чувствительную оболочку.

Была ночь. Ли объяснил мне, как важно расширять область своего восприятия, чтобы даже на расстоянии чувствовать присутствие затаившегося врага так четко, чтобы слышать его дыхание и биение его сердца.

Я выполнил несколько медитативных упражнений, и моя кожа начала нагреваться и вибрировать, реагируя на звуки и движения вокруг меня. Я воспринимал энергию, идущую от деревьев, неба и земли. Потом я представил расширяющуюся сферическую оболочку, отделившуюся от меня и передающую мне ощущения, как вторая кожа.

Меня захлестнул поток чувств и информации, которую я еще не мог расшифровать. Среди обрушившегося на меня хаоса я различил слабую ритмическую пульсацию. Я сосредоточился на ней, стараясь отключиться от всего остального. Пульсация начала восприниматься более отчетливо, и я понял, что слышу, как очень быстро бьется чье-то сердце. Я смог определить направление, где находилось существо, стук сердца которого отдавался на поверхности моей кожи. Волна возбуждения захлестнула меня, что-то вспыхнуло в моем сознании, и я увидел, что в нескольких метрах от меня находится фазан. Я увидел это не с помощью глаз, просто ко мне вдруг пришла уверенность в том, что среди кустов на краю поляны прячется фазан. Мне так сильно захотелось поймать фазана, словно от этого зависело все мое будущее и моя жизнь.

Я неслышно поднялся и начал осторожно подкрадываться к птице, так, как учил меня Ли. По мере приближения к кустам стук сердца становился все сильнее, как будто сотни маленьких молоточков ударяли по всей поверхности моей кожи и барабанным перепонкам. Я подобрался к кустам, из них действительно выпорхнул фазан и, опустившись на землю, побежал по траве. Какая-то сила заставила меня прыгнуть вперед и, в несколько прыжков настигнув птицу, я бросился на нее и схватил. Теперь биение сердца отдавалось только в моих ладонях. Я смотрел на перепуганного фазана и чувствовал переполнявшую меня благодарность к этой птице и к моему Учителю, показавшему мне новую грань человеческих возможностей и новое чудо неисчерпаемого и таинственного мира, в котором мне посчастливилось родиться. Я раскрыл ладони, фазан вспорхнул и улетел, что-то возмущенно крикнув на прощанье.

Я обернулся и увидел Ли, неподвижно застывшего в тени развесистого дерева. Учитель молчал, но я понял то, что он хотел мне сказать, и без слов.

Глава XXIII